Вторая эскадрилья 913-го ИАПа, известная среди своих как «Поповская», по имени бывшего комэска, поднялась в воздух за десять минут до рассвета. Взлет подсветили пущенным вдоль ВПП прожекторным лучом, но все равно он был настолько рискованным, что управление взлетом отняло у штаба полка с десяток лет жизни, если считать на всех вместе. Многие истребители имели опыт ночных полетов, но перерыв после последнего такого опыта был слишком большим, в сочетании с особенностями пилотирования утяжеленного «МиГа», все равно продолжавшего чувствоваться как «чужой», это вызывало у большинства ощущения, приближавшиеся к тем, что описываются словом «мандраж».
Все восемь «МиГ-15Сбис» 2-й эскадрильи несли полностью заполненные 600-литровые подвесные баки – единственный способ добраться до цели с запасом топлива, достаточным и для выполнения задачи, и для возвращения. Вопреки распространенному мнению, «МиГ-15» уступал своим противникам в дальности полета очень незначительно. Проблема была в особенностях театра военных действий, заставлявших «МиГи» набирать высоту сразу же над своими аэродромами, чтобы не подвергнуться атаке висящих над Западно-Корейским заливом «Сейбров». Однако сегодня случай был особый. Командир полка предположил, что потерявшие вчера сразу несколько штурмовиков американцы не успокоятся и нанесут по военно-морской базе повторный удар примерно в то же самое время, поэтому набор высоты осуществлялся «по маршруту». Для дневных перехватчиков при этом было точно так же рано, как для самих советских истребителей. Ночных же, во-первых, существовало значительно меньше, а во-вторых, до широты Гензана эскадрилью сопровождала часть «ночников» из 1-й АЭ 535-го полка, самолеты которой взлетели двадцатью минутами ранее и уже набрали нужную высоту.
Припомнив какие-то старые инструктажи по военно-морской тактике, Олег заметил, что наткнувшимся вчера на «МиГи» американцам теперь безопаснее было бы произвести обстрел с моря – и с этим нельзя было не согласиться. Американские и британские артиллерийские корабли стреляли по всему мало-мальски ценному в пределах досягаемости своих главных калибров, если с берега не оказывалось огневого противодействия (а временами оно оказывалось будь здоров). В итоге за последний год они сконцентрировали усилия флота в основном на прибрежных городах КНДР, методично превращая их в безлюдные пепелища, не представляющие для населения никакой ценности, кроме сентиментальной.
В целом бой 3 марта был расценен как почти удачный: если каждая советская эскадрилья будет сбивать по одному вражескому самолету в день, то такого американцы долго выдержать не смогут. Конечно, если за это не придется платить своими… С последним все, в итоге, сложилось отлично, потерь не было. Но тяжелый и безрезультатный двухминутный бой с истребителями прикрытия настолько вымотал летчиков, что вылет оказался единственным: когда в четырех десятках километров от берега расчетом «П-3А», работающей в метровом диапазоне радиолокационной станцией обнаружения и наведения, была обнаружена идущая в сторону ВМБ Йонгдьжин одиночная, высотная и малоразмерная цель, на перехват было поднято звено уже 3-й эскадрильи. Второе звено поднялось в воздух для прикрытия через пять минут, но боя не случилось. Вражеский радар, вероятно, обнаружил подходящие «МиГи» издалека, и разведчик ушел, так и не показавшись вблизи берега. Опасались ловушки – вроде той, в которой 21 февраля были потеряны летчик и машина, но все обошлось.
Но с другой стороны, поднявшись вчера в воздух, когда американцы были еще на своих палубах, но все равно опоздав с вылетом на пять–десять минут, эскадрилья потеряла даже теоретическую возможность перехватить вражеские штурмовики до удара по прикрываемой ими базе. Хотя все закончилось более или менее благополучно, это послужило командиру полка неплохим уроком и сегодня он не собирался повторять ошибки вчерашнего дня. Собственно, это тоже много о нем говорило.
– «Полсотни второй», – коротко произнес Олег, с напряжением глядя на уплывающую под плоскости и вниз серо-черную землю. – Ближе, ближе. Еще.
Владлен то ли нервничал, то ли слишком устал вчера, то ли просто никак не мог справиться с управлением тяжело нагруженным «МиГ-15Сбис», склонным слишком легко отзываться на работу ручкой. Его машина «плавала», то отставая метров на пятьдесят, то подбираясь почти к самому оперению Олегова «МиГа». Парня здорово потряхивало до самого вечера, но, поглядев на него утром, полковой военврач ничего не сказал. И это при том, что одного из летчиков 3-й эскадрильи он к полету не допустил – на предполетном осмотре кровяное давление лейтенанта с позывным «68» едва не выплеснуло ртуть из столбика, зажатого эбонитово-черным пеналом Рива-Роччи[271]. Нервы.