Вариант «Бис»: Дебют. Миттельшпиль. Эндшпиль

Наступала агония. При каждом попадании почти потерявший ход крейсер раскачивался, его развернуло лагом к волне и почти положило на борт. Следующий залп снова дал накрытие, и из центральной части корабля поднялся высокий огненный столб, почти сразу же опавший. Послышалось что-то похожее на тяжелый вздох, но все заглушил воющий ветер. Люди начали бросаться за борт, хотя шансов выжить в ледяной воде у них не было. Палуба осела уже почти до уровня воды, и выбегавших из огня, закрывающих лица руками моряков смывало захлестывающими палубу волнами. Мягко и бесшумно положенный на борт очередным валом крейсер ушел под воду, и волны сразу же сомкнулись над утягивающейся вниз воронкой.

Аварийные партии на «Кронштадте» еще продолжали бороться с пожарами, когда подошедший малым ходом «Советский Союз» прошел над местом гибели английского крейсера. Свешенными с бортов сетками полуобморочных людей выхватывали из ледяной воды. Всего удалось поднять около десятка человек, удержавшихся на поверхности благодаря пробковым нагрудникам, но многие из них были уже мертвы, а один умер буквально через минуту после того, как его приняли на борт.

Спасенных немедленно отволокли в лазарет, где растерли спиртом и еще силой влили по стакану внутрь. Закутанные в одеяла моряки сидели скорчившись, прижав колени к груди и не мигая глядя в одну точку. На них приходили посмотреть матросы и офицеры разных боевых частей, но врачи всем давали от ворот поворот, поджидая делегацию с мостика.

Та не заставила себя ждать. Адмирал, командир корабля и несколько старших офицеров в сопровождении волнующегося капитан-лейтенанта, прикомандированного к штабу как военный переводчик с английского и немецкого, вошли в изолятор, где расположили спасенных. Это заставило врачей и вооруженных ППШ часовых вытянуться в струнку, но англичане равнодушно скользнули взглядами по лицам вошедших, никак не прореагировав на их появление.

– Смирно! – подал команду начальник караула, но переводчик не успел открыть рот, как Левченко остановил его, подняв ладонь.

– Господа моряки…

Капитан-лейтенант, встав к адмиралу вполоборота и непрерывно вытирая руки о брючины, начал синхронно переводить, и несколько англичан подняли головы, прислушиваясь к его словам.

– Я как командир советской эскадры и полномочный представитель советской власти выражаю глубокое восхищение вашим мужеством и высоким профессионализмом военных моряков. Вы находитесь в полной безопасности, вам ничто не угрожает. Если у вас есть какие-либо требования, вы можете немедленно о них заявить.

Моряки продолжали так же равнодушно смотреть прямо в лицо адмиралу, и Левченко несколько растерялся.

– Я гарантирую, что немедленно после захода в первый же советский порт ваши имена будут переданы в международный Красный Крест и далее вашим родным… Могу я попросить вас назвать имена и звания, чтобы знать, как к вам обращаться?..

Один из матросов, худой белобрысый парень, на вид лет семнадцати, медленно поднялся, выговорив севшим и прерывающимся голосом:

– Старший матрос Слоухит, сэр… Торпедист.

Переглянувшись, трое остальных нехотя назвали свои звания и имена – офицеров среди них не было. Двое, включая Слоухита, являлись торпедистами, третий – зенитчиком, еще один, что наиболее важно, сигнальщиком.

Сигнальщика немедленно отделили от остальных и начали допрашивать в жесткой форме. В течение часа трясущийся от непроходящего озноба юноша раз за разом повторял свое имя и звание, однако потом разрыдался и, сбрасывая с койки и тумбочек изолятора все, до чего мог дотянуться, вперемешку со слезами начал выдавать что-то полезное. Еще через полчаса он заснул, по-прежнему всхлипывая, и переводчик с замполитом поднялись в адмиральский салон под мостиком.

Их встретили нетерпеливыми расспросами, и замполит линейного корабля, улыбаясь, очень четко и толково доложил все, что сумел понять из слов англичанина.

– Крейсер назывался «Мауритиус».

Сразу несколько офицеров протянули руки к справочнику корабельных составов, с радостью убедившись, что им повезло покончить с одним из больших крейсеров типа «колоний».

– Вышел из Галифакса четыре дня назад в ближнем охранении крупного конвоя. Конвой состоял примерно из сорока судов, в охранении два эскортных авианосца и еще один легкий крейсер – «Роялист»…

– Это «новый „Дидо“» с четырьмя башнями!

– Два дня назад, то есть двадцать второго, их вывели из состава конвоя и направили на север. Слышали, что в Датском проливе был крупный бой, линкоры метрополии вроде бы кого-то потопили…

– Как же! – рассмеялись остальные, но не слишком-то весело.

– Точно ничего не знает, плачет. Говорит, все нас ищут, еще сильнее, чем за «Бисмарком», охота. Вот в основном и всё.

– Ему известно, какие еще корабли находятся в море?

– Завеса крейсеров к северо-востоку от Исландии, завтра должны заправляться с танкеров, но когда и где, опять же не знает. Уверен, что нас всех поймают и утопят.

– Ладно, пусть спит пока. «Кронштадт» видно?

– Так точно, на левой раковине в тридцати кабельтовых, все еще горит.