Вариант "Ангола"

"Саша, ну как я могу отсиживаться за вашими спинами, когда вы будете драться?"

"Не ершись, ну… Если вдруг что случится, я же не переживу, понимаешь?"

– Ладно, – наконец кивнула она. – Но хоть оружие мне дайте…

– И мне! – подпрыгнул Попов. – А то мало ли что!

Мысленно сплюнув через левое плечо на это "мало ли что", я протянул Зое ТТ, а Попову – карабин. Тот довольно ловко передернул затвор – похоже, и в самом деле ГТО сдавал.

Послышался шум, словно сквозь подлесок ломился носорог, и к костру выбежал Грищенко:

– Едут! – выдохнул он, потрясая биноклем. – Я их… заприметил!

Все вскочили, подхватывая оружие.

Зоя на секунду прижалась ко мне, шепнула "Береги себя", а потом вслед за Поповым скрылась в зарослях.

– Во время взрыва не забудьте рот раскрыть! – напоследок посоветовал доктор.

На бегу я бросил взгляд на часы: было 9.37 утра.

Появления португальского каравана мы ждали в промежутке между 10 и 11 часами. Выходит, они выдвинулись раньше! Проклятье, надеюсь, это единственное отклонение от наших планов!

Три минуты спустя мы уже были на позиции. Моя ячейка располагалась почти на самом краю левого фланга: левее меня был только Данилов, чуть ниже по склону, в пулеметном гнезде – Быстров и Яровец. Тремя метрами правее – Валяшко, потом Вейхштейн, далее склонился над взрывмашинкой Радченко… Крайним на правом фланге был Горадзе. Именно Данилов и Горадзе, самые могучие из всех нас, должны были в нужный момент выдернуть колья, обрушивая на дорогу деревья. Данилов уже намотал на левую руку толстенный канат, на другом фланге наверняка сделал то же самое дядя Лаврик.

Минуты ползли за минутами, я уже четыре раза переложил автоматные диски на вырубленной в стенке ячейки "полочке", дважды вытер взмокшие руки о штаны – но по-прежнему было тихо. Казалось, даже птицы, и те не поют. Я переглянулся с Даниловым: мол, вдруг Матвей ошибся?

И в этот момент послышалось негромкое гудение автомобильного мотора. Интересно, сколько их – одна, две?

Звук приближался медленно, и вот на дороге показалась серый автомобильчик. Смешной и кургузый, он был похож на лодку, к которой приделали небольшие колеса – похоже, амфибия. В машине было четверо: водитель в большой панаме, толстый мужчина в офицерской фуражке и мундире, на заднем сиденье два солдата с винтовками. Вслед за ним на дороге показался тупоносый грузовик, через секунду – еще один. Машины, переваливаясь на ухабах, ползли неторопливо, делая от силы километров пятнадцать в час. Сверху было видно, что в кузове первого грузовика лежат несколько обтянутых парусиной ящиков, а на скамьях вдоль бортов разместились восемь человек. Еще один стоял, опираясь на крышу кабины, на которую был водружен пулемет. Во второй машине ни пулемета, ни ящиков не было, зато в кузове сидело почти два десятка солдат. Итого почти тридцать человек. Так себе расклад, но могло быть хуже… Да и с дисциплиной у них того, не слишком – солдаты перекидывались фразами, смеялись. Вот один передал другому бутылку темного стекла, тот присосался к горлышку…

Первая машина приближалась к повороту, водитель чуть притормаживал…

Я зачем-то поднял ППШ, и прицелился.

– Раз! – заорал Радченко.

На руках у Данилова вздулись холмы мускулов, он глухо выдохнул, лицо побагровело – огромное дерево подломилось, когда вылетели подпиравшие его колья, и с шумом рухнуло прямо на первую машину-амфибию, накрывая водителя и офицера, удивленно разинувшего рот. Одновременно позади короткой колонны рухнуло второе дерево, отрезая путь.

– Два!

Я сжался на дне ячейки, чуть не врезавшись лицом в коленки, защищая голову руками. Вспомнил совет Попова и раскрыл рот так широко, как только мог. А в следующий миг словно небо обрушилось на землю. Все звуки просто пропали, в глазах потемнело, сверху посыпались комья влажной почвы.

В общем-то, сейчас Радченко должен был крикнуть "Три!", давая сигнал к началу стрельбы, но вряд ли его кто-то слышал. Я так не слышал точно, поэтому, не дожидаясь, пока вернется слух, я поднялся на ноги – земля посыпалась с плеч и спины, направил автомат вниз, где клубилось чудовищное черно-коричневое облако пыли и дыма, и нажал на спуск, водя стволом из стороны в сторону. В ушах звенело, автомат совершенно беззвучно дергался в руках, я видел, как из своих ячеек палят остальные… Выпустив два магазина, я снял палец со спускового крючка.

Облако пыли медленно оседало – вот показались искореженные машины, тела солдат, усеявшие рыжую дорогу…

В ушах щелкнуло, и сквозь звон я услышал команду Радченко:

– Вниз! Забрать груз! На пулемете – прикрыть огнем!