Вариант

– Док, только не говорите мне, что вы техногенный наркоман. И многие ходят у вас так, с затычками в ушах? – Филипп посмотрел на растерянного доктора и его вдруг охватил истерический смех, – Подождите, как вы назвали эту штуку? Сути.. Сутиблятор?.. Ааа-ха-хы-хы… Сутибляторы в ушах! Ааа-ха-хы-хы

– Субтилятор, но это… я…

Доктор сжимал руки за спиной, комкая пальцы. Пытался улыбаться. Филипп хохотал. До тех пор пока красный свет не замигал в искусственных окнах.

– Мне пора, продолжим в другой раз.

– Доктор, а сколько мне здесь еще лежать? – обратился Филипп к уходящему человеку в белом халате, кое-как сдерживая смех.

Дверь закрывалась. Вариант ничего не ответил, лишь стиснул губы и слегка кивнул головой.

«Прощай».

Темнота. Дрожащая рука нервно поднялась к левому уху. Указательный палец прикоснулся к субтилятору и черная материя испарилась, как утренняя дымка. Перед Вариантом возникла брюнетка с большими серыми глазами.

«Добро пожаловать в реальность».

– Виртуализация прошла успешно? – спросила девушка, на груди которой красовалась зеленая ключ-карта «Специалист по трансплантации памяти. Екатерина Белканова», – Извините, что дала сигнал на выход, график зафиксировал предельную нагрузку мозга вашего родственника. Я не помешала общению?

Вариант молчал. Он развернулся и внимательно вглядывался в медицинский саркофаг. В этой лежачей кегле находился прадед. Одна часть саркофага не позволяла телу гнить, другая – реанимировала мозг.

– Память загрузится на диск через пару часов. Вы получите доступ к мыслям и воспоминаниям вашего родственника. Представляю ваше волнение. Человек из прошлого – мурашки по коже, – улыбка девушки светилась искренностью, а в глазах мелькали огоньки детской наивности. – А пока… Кофе, чай – пьете? У меня в сумке пирог, сама пекла.

Вариант тяжело вздохнул. Он пытался сосредоточиться, наклоняя голову то влево, то вправо.

– Мне не нужно этого. Нет, нет, я не про чай, кофе, пирог… Уверен, что вы прекрасный, этот самый, как его, кулинар… Да и человек тоже, но… Не подумайте ничего такого… Я… Я про это, – Вариант указал подбородком на саркофаг с телом прадеда. – Слышал, что есть возможность отправить тело на кремацию и получить за него компенсацию.

– Вы шутите?

Девушка негодовала и разочарованно смотрела на Варианта.

– Жизненные обстоятельства, понимаете? Жизненные обстоятельства вынуждают меня это делать.

– Что ж… Компания действительно платит компенсации в таких случаях. Содержать тела невыгодно. Вы имеете право, как единственный наследник… Но понимаете ли вы, что больше не увидите его? Не сможете с ним общаться. Никогда!

Вариант нащупал на коленях сумку, просунул туда потные руки и достал документы.

– Полушайте, я… не давите на меня, прошу. Я решил все. Окончательно, понимаете? Вот, это мой официальный отказ. Это заявление на компенсацию. Это выписка, подтверждающее родство. Вот еще. Еще. Еще. На всякий случай. Все документы заверены штрих-подписью.

– Ммм… Понятно. Не пожалеете?

У Варианта задергался правый глаз. Непроизвольно. Нервное.

– П-пробивайте, наконец, я тороплюсь!

Девушка смотрела на Варианта. У него тряслись руки. Взгляд в пол. Неопрятный вид.

«Мудак!»

Она приняла документы. Вставила ключ-карту в прибор, который напоминал принтер, и загрузила документы… Прибор загорелся зеленым.

– Документы оформлены верно. Вам придет компенсация в течение часа.

Вариант носом затянул воздух и задержал дыхание на несколько секунд. Вытянул губы трубочкой и выдохнул. Развернулся. Халат снял, бросил на кресло, и быстрым шагом направился к выходу. Даже не оглянулся. Дверь захлопнулась.

«Теперь домой. Скорее бы пришла компенсация. Мне нужно туда. Реальность опустошает!»

Вариант вышел на улицу. Прикоснулся к субтилятору, сигнал поступил к скоростной электричке. В электричке находилось человек восемь. Шестеро походили на восковые фигуры: сидели в Искусе. Транспорт доставлял пассажиров домой, словно муравей куски сладкого мусора в муравейник. Быстро и недорого. Вариант сел на кресло и немного на нем поерзал. Теперь удобно. Достал из кармана брюк небольшой клочок бумаги. Её персональные цифры. Он приложил их к субтилятору. «Сканирование цифр прошло успешно» – проскользнуло по барабанным перепонкам. Вместо гудков мелодия группы «HeveH» . Томительное ожидание длилось секунды три, две, одну.

– Здравствуй, мой хороший, как же я волновалась за тебя! – Защебетал приятный женский голосок. – Как наш план, все получилось?

– Да, любимая. Проверь, я получил компенсацию за прадеда?

– Сейчас… – голос персональной помощницы замолк секунд на десять. – Да, медвежонок. Я очень рада.

– Компенсации хватит на годовой абонемент в Искусе. Подпишись. Иду к тебе.

Вариант улыбался, теперь он был среди большинства: неподвижный истукан с бегающими зрачками.

II

– Можно я тебя буду называть Пепи? – влюбленные маленькие глазки пятидесятилетнего мужчины смотрели на юное обворожительное создание.

– Конечно, медвежонок. А почему Пепи?