Читаем Варяги и Русь полностью

Я не думаю, чтобы в виду этих примеров было возможно отвергать присутствие западного начала в языке Игоревой песни. Слова: трудный (печальный), рокотать (греметь), комони (кони), абы (utinam), чили (аще бы), пасти (стеречь), срожати (яриться), клект (орлиный крик), успити (усыпить), убудити (разбудить), рассушаться (рассеяться), потручати (позвонить), хоть (супруга), уедие (падаль), кикати (чихать, тешиться), смага (пожар), мычети (метать), болонье (луг), цвелити (мучать), ниче (ничто), кычати (кричать по-гусиному), стуга (привязь), троскотать (трещать) встречаются по большей части только в Игоревой песни; у чехов и у поляков они существуют и доныне в тех же формах и при одинаковом значении. Кроме отдельных слов, мы указываем и на тождественные с нашими западнославянские эпические обороты и выражения: jar tur, otnia zlata stola, váleno deň, váleno deň vtery (в Слове: бишася день, бишася другый), свычая и обычая и пр. — Форма русичи (в двух местах русици), которую г. Куник напрасно считает бессмысленной, принадлежит языку того народа, коего племена назывались лутичи, лютомиричи, ветничи, вятичи, радимичи и т. д. Само собой разумеется, что языком, на котором писано «Слово», не говорили ни русские люди XII столетия, ни потомки первых варяжских князей; как духовные лица XII века выражались славянским наречием IX, так певец Игорев старыми словесами X и XI; так и в наше время Лермонтов подделывался под лад древнерусского сказочного слога в песне про купца Калашникова. «Слово о полку Игореве», как по мифологическим представлениям, так и по слогу принадлежит не XII, а XI и даже X веку; оно дает нам живое понятие о княжеском языке и народных повериях времен Владимира и Ярослава.

4. Летописи.

А. Лаврентьевская и Троицкая летописи.

Стр. 11: «они бо ны онако учать». — Onako (česk.), иначе.

23. «Бе бо тогда вода текущи въздоле горы Киевския». — wzdelj, wzdylj (česk.); wzdluz (polsk.), вдоль.

24. «И повеле людемъ своимъ съсути могилу велику, яко соспоша, и повела трызну творити». — Ssutj (česk.), ссыпать; ssuty — ссыпаный.

28. «Изъ угоръ сребро и комони». — см. ниже.

37. «Си бо омывають оходы своя» и пр. — Ochod (česk.), intestinum rectum, vagina uteri.

50. «Перуна же повеле привязати коневи къ хвосту, и влещи съ горы по Боричеву на Ручай, 12 мужа пристави тети жезльемъ». — Tjti, tetj (česk.), бить, рубить; tjti bicem, сечь.

«Яко пустиша и пройде сквозъ порогы, изверже и вътръ нарене, и оттоле прослу Перуняна ренъ». — Reyna (česk), луг, пажить.

52. «Володимеръ же приде въ товары, посла биричи по товарамъ». — Biřic (česk., biruc, mat. verb.), proclamator, глашатый.

62. «Да то ти прободемъ трескою черево твое толъстое». — Treska (pro trestka ex trest), камыш.

62. «Онъ же въ немощи лежа, въ схопивъся глаголаше; о се женуть, побегнете». — Wzchopiti se (česk.), wspiac sie (polsk.), привстать, приподняться. Слово «женуть» см. выше.

73. «Се бо по дьяволю наученью кобь сию держать, друзии же и закыханью верують, еже бываеть на здравье главе». — Zakychati (česk.), чихнуть; zakychati koho, чиханьем помянуть. Другие списки вместо западного закыхание читают «чиханью» «зачиханью».

76. «Сима же тепенома и браде ею поторгане проскепомъ, рече има Янъ». — Prostep, prostjp, prostepec (česk.), клещи, клещики.

114. «Пойди съ нами Берестью, яко се вабить ны Святополкъ на снемь». — Одно из многозначащих для нашего предмета варяжских слов. То, что у нас вече, у сербов сборы, у ляхов seym, zyem, syem, то у чехов снемы, snem, snemy — собрание кметов, лехов и владык, под верховым началом великого князя; впоследствии всякого рода собрание. Отсюда перешедшее и к нам выражеше snjti se, сняться. В летописи: «Братья вся сняшася, Святополкъ, Володимеръ, Давыдъ, Олегь».

214. «Князь Мстиславъ проехавъ трижды сквозь полкы княжи Юрьевы и Ярославли, секучи люди, бе бо у него топоръ съ паворозою на руце». — Павороз осталось у нас в употреблении и доныне; так называется снурок, вдеваемый в отверстие кошелька для открытия и закрытия оного (Акад. Слов.). Но корень этого слова находим только у чехов. Powraz (польск. powroz) искаженное Prowaz, веревка.

B. Ипатьевская летопись.

Стр. 9. «И поеха Ярославъ преехати отъ города, и бывшу ему въ увозе, идеже ляха та ловяшета его, съсунувшася въ увозъ пободоста и оскепомъ». — Oščep, Oštěp (česk.), копье. Слово oščep является впоследствии уже под обруселой формой скепище.

104. «Володиславъ же замысли взяти стягь Михалковъ, и натъче на нь прилъбицю, и собрашася и толкнуша на не». — Přjlbice (česk.), Przlybica (polsk.), шлем.

125. «Князь кыевьскый… за Глеба поя Рюриковну, а за Мьстислатва Ясыню изъ Володимера Суждальского, Всеволожю свесть». — Swěst (česk.), Swiecz (polsk.), своячина.

Перейти на страницу:

Все книги серии Древняя Русь

Когда Европа была нашей. История балтийских славян
Когда Европа была нашей. История балтийских славян

В основу своего исследования А.Ф. Гильфердинг положил противопоставление славянского и германского миров и рассматривал историю полабских славян лишь в неразрывной связи с завоеванием их земель между Лабой и Одрой немецкими феодалами.Он подчеркивает решающее влияние враждебного немецкого окружения не только на судьбу полабских славян, но и на формирование их "национального характера". Так, изначально добрые и общительные славяне под влиянием внешних обстоятельств стали "чуть ли не воинственнее и свирепее своих противников".Исследуя вопросы общественной жизни полабских славян, А.Ф. Гильфердинг приходит к выводу о существовании у них "общинной демократии" в противовес "германской аристократии". Уделяя большое внимание вопросам развития городов и торговли полабских славян, А.Ф. Гильфердинг вновь связывает их с отражением германской агрессии.Большая часть исследования А.Ф. Гильфердинга посвящена изучению завоевания полабских славян немецкими феодалами и анализу причин их гибели. Он отмечает, что главной причиной гибели и исчезновения полабских славян является их внутренняя неспособность к объединению, отсутствие "единства и жизненной силы, внутреннее разложение, связанное с заимствованием германских обычаев и нравов". Оплакивая трагическую судьбу полабских славян, Гильфердинг пытается просветить и предостеречь все остальные славянские народы от нарастающей германской угрозы.

Александр Федорович Гильфердинг , Александр Фёдорович Гильфердинг

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное