Варяги

– Руби их в песи… – Десятник, перепрыгивая с рума на рум, оказался посередине вражеского судна, у самой мачты, где плотный варяг без шлема и в короткой кольчужке рубился с новгородцем в кожаном шлеме. Несмотря на дородность, тот вполне ловко орудовал мечом, перехватив его обеими руками. Вадим лишь на мгновение остановился, чтобы оглядеться, как этот варяг уложил новгородца, разрубив его череп. Вадим не колебался ни секунды. Он спрыгнул с рума и оказался перед викингом в короткой кольчуге. Они встретились взглядами. «А он не похож на своего брата», – сам не зная почему, подумал Вадим и тут же нанес удар. Бьярни попытался отступить, но места не хватило, и он принял удар на меч, отвел оружие десятника в сторону и вниз, погасив его энергию. Викинг высвободил свою левую и перехватил правую руку нападавшего чуть повыше локтя. Вадим попытался вернуть меч и высвободиться из захвата, но тот вцепился в него, как утопающий за последнюю надежду. Тогда Вадим сам подтянул варяга к себе и, откинув голову, с размаху засадил ему шлемом в лоб. Рука Бьярни еще несколько секунд держала хватку, а затем ослабла, но он продолжал стоять, хотя его глаза начали блуждать, как у пьяного. Вадим решил добавить. Мощно вдарил еще разок шлемом. Варяг пошатнулся, его «копченый» взгляд потерял всякую осмысленность, но он стоял! Только третий удар шлемом подкосил Бьярни и он, словно огромный мешок с репой, громыхнулся на дно драккара.

Вадим быстро огляделся, голова немного кружилась от столь мощных ударов. «Подшлемник надо бы потолще», – мельком подумал десятник. Лоб у варяга оказался чересчур крепким.

Бой на ладье викингов затихал. Здесь, у мачты уже орудовал Валуй с новгородцами, добивая трех оставшихся противников. Десятник посмотрел в сторону, на корму вражеского судна – там он увидел друга. Павел, размахивая руками, руководил пленением двух варягов. Вадим перевел взгляд на нос драккара, откуда он начал абордаж. Там возвышался Радей и его бас разлетался вокруг:

– Всех мертвяков за борт!

От столпившегося народу и от трупов на дне, корабль заметно осел, лениво покачиваясь на боковых волнах. Новгородцы и вепсы, услышав приказ воеводы, стали освобождать тела врагов от доспехов и украшений, а потом швырять трупы за борт. Вадим устало опустился на ближайший рум, снял шлем и обтер ладонью мокрый лоб.

– Валуй, – позвал десятник, когда тот с двумя новгородцами выбросил за борт труп очередного варяга, – посмотри, что там за мешок у ног этого толстяка.

Валуй не стал возиться с веревками на мешке, достал нож и перерезал узел.

– Славная добыча, Вадим! – с улыбкой изрек бородач, открыв и заглянув в мешок.

– Что там? – вытянув шею, спросил десятник.

– Серебро.

Находившиеся рядом новгородцы и вепсы обступили Валуя, с интересом разглядывая, как Валуй роется в мешке и комментирует:

– Тут и золото есть. Кубок, рог… гривна шейная, еще рог… еще гривна….

– Ну, что столпились? – пробасил воевода, расталкивая зевак. – Кидайте этих за борт, – он указал на трупы варягов.

Радей застыл над мешком.

– Казна? – спросил он, оборачиваясь к Вадиму.

– Да вроде того, – ответил десятник, безразлично пожав плечами.

– Добро. А этого кто утихомирил, уж не ты ли, Вадим?!

Десятник кивнул.

– Ну ты воец, – похвалил воевода, – расскажу князю, как ты подманил их, – Радей хитро улыбнулся, – быть тебе воеводой, Вадим! Только чур уговор, после меня будешь,[58] – и он подмигнул десятнику.

– Да я и не тороплюсь, – почти равнодушно ответил Вадим, но на душе все равно потеплело.

«Ишь ты как, воевода Вадим – звучит гордо», – представив себя в роли военачальника, подумал Вадим.

Подошел Павел, отчего-то тоже весьма довольный и улыбающийся.

– А мы двоих захватили, – гордо заявил он воеводе по-словенски, уперев руки в бока.

– Молодцы, – коротко похвалил Радей и тут же спросил: – Потери есть?

– Шестеро убитых, – ответил Павел, продолжая улыбаться и щуриться от яркого солнца.

Воевода кивнул и принялся крутить головой в поисках кого-то.

– Палей! – громко позвал он, узрев Щербатого. – Что у наших?

– С ладьи пятеро наших и одиннадцать чудинов, – отрапортовал Палей.

Воевода задумался, поглаживая бороду ладонью и созерцая, как Валуй продолжает копаться в мешке. Тот вытаскивал на свет колечки, монеты, браслеты и, недолго их разглядывая, отправлял назад в мешок.

– Хватить зенки пялить, – отрезал Радей. – Валуй, вяжи мешок и давай на нашу ладью. Вадим! – он посмотрел прямо в глаза сидящему на руме десятнику. – Этот будем топить, – воевода топнул по дну драккара. – Сносите все барахло на нашу ладью и топите.

Воевода Радей решил лично допросить взятых в плен викингов, правда, проку от этого вышло не много. Воевода не знал по-варяжски, а те не понимали по-словенски.

– Вот шиши[59] окаянные, – осерчал Радей Ослянович, – лопочут не по-нашему. – Он зло оглядел двоих связанных.

– Вот интересно, почему Бьярни оставил борг и сам, с казной в придачу, брата кинулся искать? – озабоченно спросил Вадим и тут же предположил: – Может, Боривой уже турнул их из борга?