Варяги

Вемунд закончил перевязку и протянул юноше кружку с водой. Сигурд, не дождавшись ответа, жадно выпил.

– Так что же, меня отпустят? – отбросив кружку и приподнявшись на локтях, вновь спросил он.

– Не знаю, – честно признался старик, – не знаю.

– Так, значит, я опять пленник?

– Нет, – ответил скальд, – ты можешь свободно передвигаться внутри борга, а Ториру запрещено подходить к тебе.

– А если я снова убегу?

Сказитель отрицательно покачал головой.

– Тебя убьют на месте, а в поединке у тебя есть шанс.

Сигурд вдруг ощутил приступ дурноты, голова слегка закружилась, и он опустился на постель.

– Ты бы не ерзал пока, – предупредил Вемунд.

– Так ты думаешь, у меня есть шансы?

– Конечно, Сигурд. Ты воин и тебе нечего терять, кроме жизни. Победив, ты обретешь уважение, а что может быть важнее для воина, чем уважение?

– Свобода! – Сигурд сжал кулаки. – Свобода, скальд, важнее.

– Ты молод и оттого глуп. Нет такого воина, который бы не мечтал получить уважение к себе от своих же врагов.

– Я и не мечтал, чтобы ярл Атли и его воины стали моими врагами, – с иронией в голосе произнес юноша.

– На все воля богов…

– А когда бой?

– Когда ты сможешь встать и держать в руках оружие.

– М-м-м, – из груди юноши вырвался стон.

– Так или иначе, – продолжил Сказитель, – но мне поручено ярлом скорее поставить тебя на ноги. А дальше – как решат боги.

– О, боги! – процедил Сигурд сквозь зубы. – Им до всего есть дело.

– Так устроен мир, – философски изрек скальд и встал со своего места.

* * *

Девять раз небесное светило, дарованное людям богами, поднималось над лесами и полями Альдегьюборга и девять раз пряталось от людских глаз, прежде чем Сигурд смог нормально ходить и держать в руках меч.

Ярл Атли через Сказителя передал свое настойчивое желание увидеть битву через три дня. Сигурду не оставалось ничего другого, как приступить к тренировкам. Ему принесли щит и меч и разрешили упражняться на небольшом участке возле стены. Первый день юноша посвятил физподготовке – бегал, прыгал, отжимался – одним словом, приводил в порядок одеревеневшие после лечения мышцы. Единственным допущенным до общения с пойманным беглецом по-прежнему оставался лишь скальд. Остальные обитатели борга старались не замечать его, и если Сигурд все же ловил чьи-то взгляды, то не мог избавиться от чувства, что викинги смотрели на него как на покойника. От этих взглядов по коже пробегали мурашки размером с бегемота, но Сигурд каждый раз сжимал кулаки, пытаясь внешне оставаться спокойным.

«Все нормально, – говорил он себе, – все нормально. Победа будет за нами!»

На второй день юноша взял в руки оружие. Сделав несколько выпадов, он остался доволен. Меч ему дали вполне хороший, острый, а щит, диаметром около восьмидесяти сантиметров, был в меру увесист, что тоже немаловажно.

Поупражнявшись с мечом и щитом, Сигурд завершил день пробежкой и отжиманием. Он с удовлетворением заметил, что мышцы ожили.

Третий, решающий день он с самого утра посвятил фехтованию. Принес от бани, где жил, несколько увесистых чурбаков и соорудил из них манекен-мишень. Наблюдавший со стороны скальд видел, как юноша выплясывает вокруг манекена, выводя замысловатые па, то и дело нанося удары. Сигурд старался двигаться быстро. Он прекрасно понимал, что именно от его скорости зависит благоприятный исход боя. Именно скорость и высокий темп в борьбе с тяжеловесом Ториром может принести ему победу, а значит – жизнь! Он крутился, как волчок, менял углы атаки, сменял темп и рубил – резко и хлестко, да так, что к концу тренировки чурбаки превратились в обстроганные поленья.

– Ты хороший воин, – заметил Вемунд, подходя ближе, когда Сигурд, выбившись из сил к концу дня, остановил свой поединок с манекеном.

– О! Ты еще не видел меня в настоящем бою, – иронично усмехнулся Сигурд, восстанавливая дыхание, – в бою я лев!

Сказитель улыбнулся ему в ответ.

– Охотно верю, юноша, охотно верю.

– На сегодня – все! – подытожил Сигурд. – Будем считать, что я готов.

* * *

По древнему обычаю священный поединок – хольмганг – проводился один на один, и без посторонних глаз, ну, если не брать во внимание, когда один воин из противоборствующего отряда бросал вызов другому. Тогда – да, поединок происходил перед строем, на глазах всей дружины. Но в случае кровной мести, коим считался этот хольмганг, закон предписывал поединщикам уединиться и лучше бы на острове, где никто и ничто не могло помешать воле богов. Однако ярл Атли посчитал иначе. Именно он распорядился взять беглеца живым и пообещал Ториру, брату убитого при побеге Сёльви, что поединок состоится, но только внутри борга и при всей дружине. Торир не возражал, и сам направился на поиски Сигурда, что, впрочем, ему и удалось.

В назначенный день, ровно в полдень, вся дружина заняла свои места, образовав широкий круг в центре борга. Дружинники стояли в ожидании поединщиков, стража взирала вниз с крепостных стен, а ярл Атли, удобно устроившись впереди всех на короткой скамье, дал знак начинать.