Читаем Варяги полностью

Так мало доверяли своим женам византийцы.

Они не допускали, чтобы можно было разговаривать с женщиной без грязного намерения, так как видели в ней исключительно орудие наслаждения. Полное бесправие византийской женщины видно из того факта, что она не могла быть свидетельницей на суде, а также из тех поводов, по которым она могла требовать развода.

По византийским законам, муж мог требовать развода в следующих случаях: 1) если жена принимала участие в заговоре против царя и не сообщала об этом мужу; 2) если жена была ему неверна; 3) если жена намеревалась убить его; 4) если она без согласия мужа принимала участие в пиршествах с посторонними мужчинами или мылась вместе с ними в бане; 5) если она без ведома или против желания мужа отправилась в театр или цирк; 6) если она против желания мужа провела ночь вне дома, где бы ни было, исключая только родительский дом.

В последнем случае закон оговаривал, что если муж выгонит жену из дома, и она, не имея родителей, переночует у знакомых, это не может считаться поводом к разводу.

Жена имела право требовать развода: 1) когда муж без ее ведома принимал участие в заговоре против императора; 2) когда он имел намерение убить ее; 3) когда он старался тем или иным способом заставить ее совершить прелюбодеяние; 4) когда он был неспособен к супружеской жизни, и это продолжалось три года с момента вступления в брак.

Сейчас же бросается в глаза, что неверность мужа не служила поводом к разводу. Мужу достаточно было застать в комнате жены постороннего мужчину, чтобы обличить ее и развестись. Жена же могла ссылаться на неверность мужа только в совершенно исключительных случаях. Единичного факта было мало, нужно было доказать, что муж изменяет постоянно. И даже в таком случае развод давался только после усиленных увещаний родителей жены, когда муж категорически заявлял, что не намерен отказаться от своего преступного образа жизни.

Зато византийский закон предоставлял мужу множество поводов к разводу, так как он требовал полнейшего подчинения жены, и, в случае малейшего неповиновения с ее стороны, муж мог бросить ее.

Пойти в театр, принять приглашение на обед, где будут посторонние мужчины, — все это считалось для женщины зазорным, подобные поступки могла себе позволить только преступная жена.

Вот еще одна несправедливость византийского закона относительно женщин.

Если жена получала развод по собственной вине, она не имела права вступать в новый брак раньше, чем через пять лет, а если виновным был признан муж, она не могла венчаться раньше, как через год.

А разведенному мужу никто не мешал жениться вторично хоть в тот самый день, когда был получен развод. Таким образом, сам закон делал некоторую поблажку мужу в бракоразводных делах. Это не значит, однако, что византийские законы не карали преступлений против нравственности, совершаемых мужчиною. De jure мужчина отвечал наравне с женщиною, и за безнравственные поступки полагалось очень строгие наказания. Незаконная связь между родственниками каралась или простым телесным наказанием, или отсечением руки, или смертной казнью, смотря по степени родства. За обыкновенное прелюбодеяние отрезали нос. Впрочем, в некоторых случаях можно было отделаться штрафом. Вступивший в связь с невинной девушкой с ее согласия, в случае, если он отказывался жениться, обязан был по закону уплатить ей литру золота (около 280 золотых рублей). Несостоятельных подвергали телесному наказанию и ссылали.

Кроме того, в Византии существовал обычай, вредно сказывавшийся на семейной нравственности. Родители или, лучше сказать, отцы обручали детей во время малолетства, и, выросши, эти несчастные дети обязаны были исполнить обещание, данное за них родителями. Обыкновенно при этом писался брачный договор, жених (в лице своих родственников) давал задаток, получал приданое и обязывался жениться впоследствии на девочке–невесте. Закон признавал подобные контракты и требовал, чтобы они не нарушались. Он ставил только одно ограничение: жениху и невесте должно было быть, по крайней мере, семь лет — не меньше. Замечательно, что этот обычай перешел к нам, и в московском государстве точно также обручались дети и составлялись обязательные контракты, называвшиеся рядными записями.

Перейти на страницу:

Все книги серии Легион. Собрание исторических романов

Викинги. Длинные Ладьи
Викинги. Длинные Ладьи

Действие исторического романа Франса Р". Бенгстона "Р'РёРєРёРЅРіРё" охватывает приблизительно РіРѕРґС‹ с 980 по 1010 нашей СЌСЂС‹. Это - захватывающая повесть о невероятных приключениях бесстрашной шайки викингов, поведанная с достоверностью очевидца. Это - история Рыжего Орма - молодого, воинственного вождя клана, дерзкого пирата, человека высочайшей доблести и чести, завоевавшего руку королевской дочери. Р' этой повести оживают достойные памяти сражения воинов, живших и любивших с огромным самозабвением, участвовавших в грандиозных хмельных застольях и завоевывавших при помощи СЃРІРѕРёС… кораблей, РєРѕРїРёР№, СѓРјР° и силы славу и бесценную добычу.Р' книгу РІС…РѕРґСЏС' роман Франса Р". Бенгстона Р'РёРєРёРЅРіРё (Длинные ладьи) и глпавы из книши А.Р'. Снисаренко Рыцари удачи. Хроники европейских морей. Р ис. Ю. СтанишевскогоСерия "Легион": Собрание исторических романов. Выпуск 5. Р

Франц Гуннар Бенгтссон

Проза / Классическая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза