«Варяг» - победитель

На крейсерах увидели друг друга за три часа до заката. Пары были разведены во всех котлах на обоих кораблях, и оба командира сразу пошли сближение, а когда Якиро таки опознал противника и скомандовал «к повороту», было уже поздно. Боясь упустить в море русский «вспомогательный крейсер», японцы шли на расстоянии пятнадцати миль от берега. «Варяг» же, напротив, держался от берега в десяти милях, надеясь подловить хоть какого-нибудь японского каботажника, а то и просто рыбацкую шхуну. В результате даже выброситься на берег у «Такао» практически не было шансов. Его артиллеристы первыми открыли огонь из трех шестидюймовок, но превосходство артиллерии и дальномеров «Варяга» было подавляющим. У Руднева промелькнула было мысль, что потопление этого антиквариата не прибавит славы русскому флоту, но увы — на нем видели и наверняка опознали «Варяг». А то, что на нем теперь установлены два восьмидюймовых орудия, должно было пока оставаться для Камимуры сюрпризом. Так что отпускать столь некстати попавшегося на пути «Варяга» японского инвалида[70] было нельзя.

Зарубаев, теперь лейтенант капитан-лейтенантского оклада, без суеты дождался от Нирода на дальномере дистанции и повел пристрелку по новому методу. Первый залп трех шестидюймовых орудий правого борта лег с небольшим перелетом. Второй залп дал не стрелявший в первом второй плутонг, с поправкой на результат падения первого. Главный калибр — носовое и кормовое восьмидюймовые орудия — ждали точного определения расстояния. Наконец, падение пятого полузалпа удовлетворило эстетствующего артиллериста, и на орудия по проводам системы центральной наводки понеслась команда «расстояние тридцать шесть кабельтовых, беглый огонь». Спустя пятнадцать минут, двадцать восьмидюймовых и сто пятнадцать шестидюймовых снарядов, выпущенных с «Варяга», все было кончено. Первые три попадания шестидюймовыми снарядами «Такао» перенес неплохо. Критическим для японца стало единственное попадание восьмидюймовой бомбы в носовую оконечность. Старый крейсер, идя на максимальных для его изношенных долгой службой машин четырнадцати узлах, почти «нырнул» в набежавшую волну — пробоина площадью более пяти квадратных метров, встречный напор воды и общая ветхость корабля свели на нет все попытки борьбы за живучесть. Еще пять минут переборки старого корабля кое-как сопротивлялись напору моря, а его артиллеристы напрасно пытались нанести русским хоть какой-то урон. Но все было тщетно…

Катер с «Варяга» успел поднять из воды семнадцать уцелевших, среди которых не было офицеров.

* * *

Вечером на празднике в честь подрыва моста, удачного боя и не менее удачного отхода из опасной зоны в кают-компании собрались армейцы и офицеры «Варяга», как старые, так и новые. Последние появились как замена выбывших по ранению и гибели или ушедших на повышение — одна только замена командира вызвала цепь повышений и вакансий. На место старшего офицера, например, все прочили получившего капитан-лейтенантский оклад Зарубаева, но судьба, в виде питерских небожителей и Руднева, распорядилась иначе…

Третьего апреля, за две недели до выхода «Варяга» в первый после ремонта боевой поход, на Владивосток обрушился локальный катаклизм. Отправленные на войну в Порт-Артур Великие Князья Михаил и Кирилл с полпути, прослышав о творящихся во Владивостоке интересных делах, плюнули на приказ и испросили царственного родственника о смене конечного пункта маршрута. Макаров и Стессель в Порт-Артуре были только рады избавиться от лишнего камня на шее, и вот на голову Руднева свалилась еще одна проблема — куда девать двух столь разных молодых людей, одного с сухопутным, Михаила; а второго с морским, Кирилла, ВУСами.[71] Данные молодые люди были для любого командира, под начало которого попадали, сущим наказанием — нормальной работы от них ожидать не приходилось, а вот навредить по неопытности они могли изрядно. Да еще и нажаловаться на самый верх, по родственному… Поэтому нормальные люди старались от них избавиться всеми возможными способами. Но для Руднева и компании они представляли особую ценность — через них можно было получить дополнительный канал воздействия на Николая Второго. Поэтому Великие Князья были распределены следующим образом — Михаил отправлен к Балку на бронепоезд в должности начальника штаба, а Кирилл был навязан командиру «Варяга» в качестве старшего офицера.

Перед назначением оба они имели весьма необычную для них беседу с Рудневым. Пожалуй, в первый раз кто-то, не входящий в царскую семью, позволил себе прямо, резко и нелицеприятно оценить их достоинства и недостатки в роли командиров, без скидок на происхождение. Это было столь необычно, что даже несколько притягивало. Резюме беседы Руднева заставило задуматься этих в общем-то не очень склонных к данному занятию людей.