Варяг

— А вот это и правда любопытно, господин лейтенант, а с чего это вас вообще вдруг потянуло телеграммы царственным особам посылать? Да еще и с эдакими своеобразными поздравлениями, я уже молчу про выражения?

— Всеволод ФедоГович — несколько смущено програсировал Нирод, — мы вчера, когда праздновали в «АнглитеГе», Господи пГости, но это не я этот местный гадючник так назвал, к нам пГистал жуГналист. БГитанский, кажется, сейчас точно не вспомню. Все выспГашил про бой, абоГдаж, ну, это у боГзописца Габота такая, понятно… А потом напоследок спГосил, а что я, как мичман с «ВаГяга», думаю о поздГавлении, что студент из Вильно напГавил микадо по случаю "долгожданного утопления этого гадкого «ВаГяга», доставившего столько пГоблем победоносному японскому флоту[55]"! Ну, мы с господами офицеГами Гешили на деле показать, ЧТО мы думаем, и заодно поздГавить микадо с воскГешением «ВаГяга» и пообещать новых пГоблем. Ну а лексика… ПГостите, были зело пьяны. Мы. Все…

— Понимаю, но мич… простите, лейтенант, вы были все же не правы. Во-первых — венценосных особ, пусть и противного нам государства, в телеграммах называть "желтомордой обезьяной" нельзя. А японского императора нельзя трижды! Когда эта телеграмма дойдет до адресата, японцы будут за его честь воевать до конца, гораздо серьезнее, чем за Корею и доступ в Китай, а нам это надо? Во-вторых, начиная спорить с этим недоучкой из Вильно на его языке, вы себя с ним невольно уравниваете…

Неожиданно в разговор встрял молчавший до сих пор ночной дежурный телеграфист:

— Ваше превосходительство, не дойдет эта телеграмма до Японии, не волнуйтесь.

— Почему, собственно, неужто у вас кабель поврежден столь удачно? И почему "не дойдет", если мне ваш начальник в нос тыкал квитанцией о приеме?

— Ну, видите ли, не передавать телеграмму вообще я не мог, испугался, простите. Дюжина господ офицеров, с револьверами, да еще и морские — то есть морзянку знать должны, у них с текстом не забалуешь… А вот адрес я немного подкорректировал, так что спите спокойно.

— И куда же вы, любезный, сие письмо варяжских запорожцев японскому султану отправили?

— Куда-то в Ярославскую губернию, на кого бог-с пошлет. Кстати — с господина лейтенанта три с полтиной за услуги, а то вчера второпях не расплатились.

— На тебе, голубчик, червонец, и сдачи не надо! Хоть один камень с души, — произнес расслабившейся Руднев, и повернулся к Нироду, — а вам, граф, назначу я соответствующую епитимью.

— Домашний аГест? — со скучающим видом, задрав глаза к потолку, поинтересовался донельзя довольный исходом инцидента Нирод.

— Хуже, милейший, хуже. Видите там на горизонте во-он ту высокую сопку над Гнилым углом с видом на бухту Соболь? Вот там вы и будете командовать дальномерным постом. Причем до появления в окулярах ваших дальномеров крейсеров Камимуры в городе вам появляться запрещаю. А то еще в Питер чего напишите, тогда уже так просто не замнем.

— А Газве на той сопке есть дальномеГный пост?

— Вот озаботьтесь, дорогой граф, чтобы за три дня оборудовали, и командуйте себе на здоровье! Дальномеры снять с «Варяга», в доке они ему точно ни к чему, дальномерщиков оттуда же. На проведение телеграфной линии в порт мобилизуем связистов. Да, и если вам жить не надоело — то замаскируйтесь так, чтобы с моря вас было не разглядеть, послезавтра выйду на ледоколе — проверю лично!

— ПГостите, Всеволод ФедоГович, а если КамимуГа не придет?

— Тогда, граф, вы у меня на этой сопке построите дом, заведете хозяйство и будете там жить! От телеграфа и барышень подальше… Кру-гом! В порт за дальномерами шагом, нет, БЕГОМ, МАРШ!

Закрыв таким образом первый пункт повестки дня, контр-адмирал Руднев успел в порт как раз к началу встречи офицеров. Изложив господам офицерам свои идеи о грядущем обстреле Камимурой Владивостока, Руднев, как и следовало ожидать, нарвался стену недоверия. Больше всех злобствовал командир порта контр-адмирал Гаупт, ведь большинство работ по ломке льда и беспрецедентному доселе минированию обледенелого залива Анны предстояло осуществить именно ему.

— Всеволод Федорович! Ну нельзя же так! Я понимаю, только с моря, еще не остыли, везде японцы мерещатся… Но кто же мне разрешит весь запас мин вываливать в море? Да еще и в Уссурийский залив, куда японцы, скорее всего, вообще до конца войны не сунутся! И притом, вам подай именно крепостное заграждение,[56] да у меня в порту столько проводов не найдется!!! Я уже молчу, сколько людей и лошадей мне надо послать пилить лед, под две сотни мин надо соответственно две сотни полыней, тянуть провода, аккуратно опускать под лед мины… Короче — свободных людей у меня тоже сейчас нет. Может, вы после вашей одиссеи слишком сильно боитесь Камимуры, но…