Варя. Я все вижу

И вроде бы логичное объяснение всему происходящему, но что-то все равно не то. А что, если ты знаешь, что я в больнице? И ты знаешь, что все врачи с медперсоналом подтвердят мое железобетонное алиби. Да, на это потребуется время. Плюс папа уж точно запросит проверку видеофайла на подлинность. И пока они будут опровергать мое якобы нахождение в квартире в день убийства, родителям нужно держать меня максимально дальше от этой шумихи. Вот откуда это продление моего лечения, вот откуда запрет на телефон. Чтобы я не мешалась под ногами и чтобы не лезла в расследование. И ты об этом, конечно же, тоже подумала. Что ты готовишь, что так оттягиваешь время, путая следствие? Какая тебе выгода из того, что я отсутствую?

— Сеня, — мой голос хрипнет от жуткого предчувствия, — нам нужно срочно попасть домой…

Глава 17. Тогда

Жаль, что я не Джеймс Бонд и даже не Джейсон Борн. Я даже до Васьки из лагеря не дотягивала, который мастерски улизнул из нашей комнаты девчонок аккурат за минуту до появления вожатой. Не подумайте, мы ничего ужасного не делали, а просто вызывали в полночь духов. Ну, знаете, когда расчерчиваешь на листе круг с буквами, а затем вдеваешь нитку в иглу и острием той самой иглы упираешься в центр круга. Проговариваешь три раза имя известного умершего человека и игла начинает сама вертеться, свисая на нити и указывая на ту или иную букву. Своего рода доска Уиджи для спиритического сеанса, только в русском и детском исполнении.

Так вот, возвращаясь к насущным проблемам, я откровенно говоря уступала по всем параметрам мастерству известных всем нам шпионам. И выбраться из больницы оказалось не так уж и легко, как я себе представляла. Мое отделение было на третьем этаже, так что вариант побега через окно отпадал сразу. Во-первых, боюсь высоты. Во-вторых, связав постельное, я бы получила веревку максимум до середины второго этажа. А ломать руки и ноги было бы больно и нежелательно. В-третьих, от больницы до дома очень приличное расстояние по карте. А я в пижаме и без денег. Да еще и холод стоит собачий, без такси пока добегу, околею до самых костей. Ну и не стоит забывать о том, что на выходе какая ни какая, но охрана стоит. Вряд ли они мне помашут ручкой на прощание и пойдут пить чай. Да и моя пропажа обнаружится либо на вечернем обходе, либо на утреннем. Своим побегом я лишь усугублю ситуацию и добавлю проблем своим родителям. Что же делать тогда?

Бесцельно брожу по коридору, сосредоточенно догрызая ноготь на большом пальце правой руки. Дурацкая привычка, которая выдает высшую степень моей нервозности. Я настолько углубляюсь в мыслительный процесс, что не слышу происходящего хаоса в больнице, который обычно бывает после ужина. Медсестры готовят таблетки к вечернему приему, кому-то ставят капельницы, кого- то привезли из операционной и он отходит от наркоза, выдавая громкие стоны. Дед Саня из шестой палаты всегда матерился, когда к нему заходили делать уколы. Но сейчас я ничего из этого шума не слышала. Да и фактически ничего не видела, двигалась по привычному маршруту почти по памяти. Пока внезапно не врезаюсь в кого-то, кто недовольно толкает меня в ответ.

— Эй! Куда прешь? Глаза разуй!

— Прости… — фокусирую на говорящей девушки и в мозгу что-то щелкает. — Милана?

Лицо дочери мэра мрачнеет, она явно не довольна тем, что ее узнали.

— Ты кто? — грубо спрашивает она, скрещивая руки на своей груди.

— Я — дочь следователя, который расследует убийства. — Многозначительно произношу и наблюдаю за ее реакцией. — И в твоем доме в том числе.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Девчонка бледнеет, но разворачивается в другую сторону и начинает быстро шагать куда-то только в ей известном направлении.

— Постой, — догоняю ее и дергаю за руку на себя, — я была в тот вечер в твоей доме и видела твою подружку своими собственными глазами.

— Ага, — вырывает она свою руку из моей хватки, — и кто ж тебя пустил туда, а? Хватит молоть чушь, знаешь, сколько вас таких появилось после случившегося? Я уже задолбалась от вас отбиваться.

— А те другие, были в курсе, что у твоей подружки содрали лицо? — произношу тихо, но этого хватает, чтобы Милана застыла на месте. — И что твой ковер под кроватью полностью пропитался кровью. Его, скорее всего, уже выбросили и положили новый. А шкаф купе с тем здоровым зеркалом, наверное разобрали по твоему приказу. Да и вообще все зеркальное убрали из вашего дома, да?

— Откуда ты знаешь? — шепчет она.

— А ты думаешь, по какой причине я здесь? — смотрю по сторонам и улыбаюсь медсестре, которая сегодня будет здесь дежурить ночью. — Но разговаривать нам лучше не в коридоре. Твоя палата или моя?

— Моя, — бросает Милана и снова начинает идти по коридору, а следом за ней.

Как оказалось, она лежала в противоположном крыле больницы. Привезли с нервным срывом три дня назад, когда она перебила все зеркала в доме. Теперь прекрасное юное лицо было покрыто мелкими шрамами, некоторые из них заживут бесследно, а некоторые так и останутся тонкими белесыми полосами в качестве напоминания.

— Сама себя так или помогли?