Варфоломеевская ночь

Она приготовляла торжество брака, который должен был соединить Генриха Наваррского с Маргаритой, сестрой короля французского.

Этим празднеством мать Карла IX открывала ряд пышных удовольствий, которые должны были иметь такую гибельную развязку.

Тысячи протестантов стекались в Париж со всех концов Франции, чтобы присутствовать при браке Генриха Наваррского. Екатерина украшала свой дворец всею безумною роскошью Азии и приготовляла своего сына к кровопролитию, давая советы королю о выборе бального костюма.

Принцесса Маргарита, которой доставался наваррский престол, омраченный недавнею смертью Иоанны д’Альбрэ, плакала и думала о будущем.

Ожидая маскарада, Карл IX пошел в комнату де Шатонеф узнать, нравится ли ей блестящий костюм, который он надел. В этой комнате находились вместе с хорошенькой фрейлиной королевы-матери три сестры: герцогиня де Гиз, герцогиня де Невер и герцогиня де Кондэ. Все три были дочери герцога де Невера и Маргариты де Бурбон-Вандом. Все трое старались понравиться королю и, может быть, заменить место Марии Тушэ, оставленной возлюбленной короля.

Но Карл IX находил достойной заменить Марию только одной женщиной, эта женщина была Ренея де Шатонеф.

К несчастью, Ренея не разделяла любви короля. Напротив, она любила герцога Анжуйского, одного из сыновей Екатерины, который умел прельстить молодую девушку храбростью и жаром южной крови, которая текла в его жилах.

«Юнона по происхождению, Венера по красоте, — говорил один из поэтов тогдашнего времени, — Ренея де Шатонеф имела белокурые волосы и голова ее представляла совершеннейший овал делосских дев; длинные ресницы закрывали нежнейшие лазурные глаза, нежнейший румянец роз сливался на щеках нежнее щек Гебы».

Несмотря на желание, высказанное королем, Ренея де Шатонеф оставалась верна герцогу Анжуйскому, — который впоследствии бросил ее ради принцессы Кондэ.

Однако при дворе и в городе думали, не зная подробностей, что Ренея любовница короля.

После пустого разговора Карл IX, обращаясь к Ренее, сказал:

— Сегодня вечером вы обязаны, царица красоты, подать сигнал к танцам.

Ренея де Шатонеф встала и надела маску; король подал ей руку и все отправились в великолепные залы.

Екатерина и Карл IX возвышались над толпой, сидя на парчовом и бархатном троне. Все имели право оставить или снять бархатные маски. В этот вечер Екатерина скрыла косметическими средствами следы своих лет и своей ненависти. Гости видели только ее величественную красоту.

— Посмотрите, сын мой, — сказала она королю. — Какой снег покрывает череп адмирала!

— Ну и что тут такого? — отвечал Карл IX с улыбкой.

— Мне кажется, будто этот снег покраснел. Какой странный феномен… Что вы об этом думаете?

Карл IX затрепетал. Он понял. Вдруг этот трепет перешел в остолбенение. Он увидел герцога Анжуйского и принца Наваррского, которые вошли под руку как искренние друзья.

«Проклятие! — подумал он. — Мясник не убил его!»

Герцог Анжуйский остановился возле Ренеи де Шатонеф и поцеловал пальцы ее крошечной руки.

Карл IX не мог долее оставаться на троне. Ревность терзала его. Он надел бархатную маску и затерялся в толпе.

Отыскав человека в костюме черного привидения, на плече которого был красный крест, он сказал ему тихим голосом:

— Кто нарушает мои приказания, заслуживает смерти…

— Герцог Анжуйский не был бы жив, государь, но внезапная помощь принца Наваррского…

— Что за ерунда! Надо было…

— Государь, мне не приказали убить их обоих.

Королева-мать подошла к разговаривающим, и человек в костюме черного привидения поспешно удалился.

Праздник шел своим чередом, маски подходили друг к другу, обменивались несколькими словами вполголоса, потом спешили дать место другим.

Казалось, гости, которые прежде все ходили кланяться Екатерине, указывали друг другу на будущие жертвы.

XII. Черное привидение

Екатерина подошла к Карлу IX.

— Через несколько минут, — сказала она, — носилки будут ждать ваше величество у Северной калитки. Возьмите с собою Боттали, вашего доктора. Вам надо будет помочь, если кровь остановится в жилах!..

Екатерина бросила на сына повелительный взгляд, потом с улыбкой присоединилась к толпе.

Разговор этот, происходивший шепотом у двери, услышала одна цыганка, которая поспешила подойти к адмиралу Колиньи, за которым с начала вечера наблюдал человек в костюме черного привидения.

Эта женщина в костюме цыганки была Мария Тушэ, хитростью вошедшая в Лувр.

— Адмирал, — сказала она, приподнимая маску, — умоляю вас, вспомните о моих предостережениях… С завтрашнего дня не выходите из дома.

— Ваш страх преувеличен, — отвечал Колиньи, — притом честному человеку нечего опасаться, когда совесть спокойна.

Адмирал не мог или, лучше сказать, не хотел опасаться ничего. Во-первых, он был храбр, а во-вторых, всякий раз, как он отправлялся к королеве-матери или на королевский совет, тайная свита из воинов-гугенотов была расставлена на его пути.

Цыганка оставила Колиньи, но человек в костюме черного привидения последовал за нею.

Мария Тушэ приметила, с какой настойчивостью эта странная маска преследует ее.