Варан

Девушка надула губы и развернувшись направилась в сторону столиков. Делала она это слишком картинно и на путь к столикам потратила вдвое больше времени, чем нужно, старательно виляя бедрами, так что из под короткой юбочки, при каждом шаге показывался краешек черных кружевных трусиков.

— Так кого ее мне вернуть надо? Спросил я у Шарика?

— Да забей Варан, давай лучше выпьем, — засуетился Рикша.

— Пулю, — не обращая внимания на подмигивания моего приятеля, сказал бармен.

— Какую пулю?

— Которую твой друг из элитника достал.

— Вообще–то это моя пуля, — возмутился Рикша. — Пистолет мой, и пуля моя.

— Он сегодня всю ночь ей хвастался. — не обратил внимания на его слова Шарик. Сбежал из больницы и сюда, бухать да баб портить.

— Портить? — Завопил Рик, — Портить? Да их тут каждую до меня по тысяче раз…

— Просверлил в ней дырку, и на шею повесил. Отнял бы ты ее у этого хвастуна.

— Дырка это у тебя Шарик, а в пуле отверстие, понял?

— Ладно, не буду мешать вашему спору, — сказал я. — Мне еще в одно место заскочить надо. Потом, в больницу пойду. Со Шнобелем про выход поговорить. Если что, ищи меня там.

— Эй Варан, ты куда? Если тебе Вишенка не понравилась, так тут и других хватает, давай щас тебе кастинг устроим.

— Потом Рик. Сейчас мне не до кастингов с вишенками. Пулю оставь себе. Она и правда твоя.

Я двинулся на выход.

Ситуация была странной. Я то думал, что элитника убил с помощью иллюзии, но Рик таскает на шее вполне настоящую пулю. Понятно теперь почему Белла так интересовалась способом которым я убил элитника, и почему она пытала беднягу Шнобеля. Вот только я и сам понятия не имею, как я смог убить этого монстра самой настоящей пулей.

Ладно, будем разбираться. Тем более именно к Белле я сейчас и направлялся.

Глава 25. Дети Стикса

— Хорошо, что пришел.

Чего это она? Думал, опять орать будет как вчера. Вон по всей физиономии красные пятна. Пузыри уже сошли, но следы остались.

— Ты чего хотел?

— Извиниться хотел, за вчерашнее.

— Забудь. Главное не вздумай выкинуть что–то подобное. Прибью. Это все?

— С тобой Док лечение Лерки обсуждал, — я вытащил коробочку, которую принес мне Шнобель.

— Дай ка сюда, — Белла выхватила у меня из рук коробку с трофеями и открыв, тут же сунула в нее нос. — Обалдеть, красная.

По знахарке было видно, что ей очень хочется наложить свою лапку на мои трофеи.

— Ау-у, Белла, ты слышала, о чем я спросил?

— Ах, да, белобрысая твоя. Ты еще не послал ее подальше?

— Ты с Доком обсуждала ее лечение, платить за нее буду я, так что можешь приступать.

Знахарка снова перевела взгляд внутрь коробочки.

— Тут такое дело Варан, в стаб на днях прибудет один из наших.

— Из ваших это…

— Да.

— И я тут при чем?

— Формально ты тоже считаешься одним из нас.

— Да ну. А мое мнение тебя на этот счет не интересует?

— Сказочнику нужно было, что бы ты был одним из Детей Стикса. Это формальность, но она необходима для его планов.

— Мне это не нравится. Я не собираюсь вступать в вашу секту. Отдаю долг и валю на все четыре стороны.

— Мне Варан это нравится еще меньше. Если вскроется, что ты даже инициацию не проходил… Сказочник то справится с этой проблемой, а меня грохнут, при чем, наиболее мучительным образом.

— Ну, договорись как–то с ним.

— Ты знаешь, как устроены крупные организации изнутри? Хотя откуда тебе. Там внутри множество человеческих пирамид. Человек, двигаясь наверх, собирает вокруг себя преданных людей и, поднимаясь по карьерной лестнице тащит этих людей за собой. Каждый, из тех кто ниже, собирает своих преданных людей и так далее. Получается пирамида. И эти пирамиды грызутся между собой. Насмерть. Потому что сладких кусков на всех никогда не хватает.

— И этот, который приедет, из другой пирамиды?

— Именно так.

— Тогда мы встряли. Я ж про вашу секту ни хрена не знаю.

— Будешь делать, как я скажу, все будет нормально. Ты же за белобрысую просить пришёл?

— Да.

— У тебя с ней что любофф, или просто долг вернуть хочешь?

— Это не твое дело.

— Может и так. Предлагаю такую сделку. Ты делаешь все, что я говорю, и рта с этим человеком лишний раз не открываешь, а я возвращаю белобрысой дар за две недели. И он у нее еще сильнее, чем прежде станет.

— Так ты же говорила что 2–3 месяца Доку.

— Тебе это обойдется вот в эту красную жемчужину.

— А не до хрена? Как–то ты губу совсем не по детски раскатала.

— Это для твоей белобрысой жемчужина. Мне заплатишь пятьсот споранов. И учти, возвращая ей дар в такие сроки, мне придется выложиться по полной. Хоть я и не стану это делать за счет своей жизни как твоя дурочка, но все же.

Я задумался. Жемчужину было не жалко. Не вытащи меня Лерка с того света, я бы этой жемчужины и не увидел. Меня напрягало то, как реагировала знахарка. Она была не встревожена. Напугана. Она боялась, хоть и старалась изо всех сил этого не показывать.

— Я через несколько дней в рейд собираюсь. — Решил предупредить я ее.

Белла посмотрела на мою руку, висящую на перевязи и поинтересовалась:

— Ты совсем дебил? Хотя вали, может, тебя там грохнут, и все проблемы решатся сами собой. Жизнь то твою спасать меня никто не просил.