– А что, идея неплохая. – Старуха тут же оживилась и притопнула своей костяной ногой. – Давайте, детки, давайте. Вот и кипяточек готов. Это вам кипяток не на пользу, а мне-то как раз наоборот. Я в нём выкупаюсь, и лет на триста помолодею!
Баба Яга повеселела и начала пританцовывать, выстукивая ритм своей костяной ногой:
Я под горку шла, тяжело несла,
Уморилась, уморилась, уморилася! Э-эх!
Пока она пела и пританцовывала, гости снимали с неё лохмотья. Ваня помог бабке забраться в котёл, и она спиной вниз, чтобы не повредить длинный нос, плюхнулась в кипящую воду. Прошла минута, другая, третья, а Ёжка-Костяная ножка, как, расчувствовавшись, назвала её Маша, всё не выныривала.
– А не сварилась ли она? – Любительница приключений уже готова была расплакаться.
– А тебе уже и жалко стало! – ухмыльнулся Ваня. – То боялась её до ужаса, а теперь уже и плакать готова. Сварилась, так сварилась! Варёная Баба Яга, поверь мне, лучше сырой.
– Да ну тебя! – Маша капризно надула свои маленькие губки, но в это момент из котла появилась улыбающаяся голова.
– А вот и я! – Бабка Ёжка просто сияла от удовольствия.
– Бабушка, а ты и точно помолодела на триста лет! – Маша от радости запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
– Нет, не на триста, – запротестовал Ваня.
– И почему это не на триста, если на триста! – настаивала на своём Маша.
– Не на триста, потому что на четыреста!
– Вот это малец, так малец! – Баба Яга даже подпрыгнула в котле от удовольствия, отчего часть кипятка выплеснулась наружу, совершенно случайно не облив стоящие у котла души. Только одна капелька долетела до Ваниной руки и оставила маленькую коричневую метку на его эфирном пальце.
– Эй, бабушка, ты поосторожней! – крикнул Ваня, оглядывая себя и Машу. – Сама же говорила, что нам кипяток не на пользу.
– Ой, прости, милок, дуру старую. Разгорячилась чуток! – Распаренная «страшная и ужасная», казалось, искренне раскаивалась в содеянном.
– И совсем ты теперь не старая. – Маше очень хотелось сделать бабушке комплемент.
– Ну, тогда простите, детки, меня дуру молодую!
Слова Бабки-Ёжки рассмешили Машу, а вслед за ней засмеялся и Ваня. Бабка Ёжка тоже присоединилась к ним своим скрипучим смехом, и впервые за всё время, проведённое на том свете, Маша и Ваня смеялись от всей души, не испытывая при этом никакого страха. И это было так здорово!
Потом Ваня помог бабке вылезти из котла, так как костяная нога, несмотря на купание в кипятке, так и осталась костяной, а Маша нашла в сундуке чистое полотенце и тщательно вытерла Ёжку с ног до головы. Большим костяным гребешком, найденным там же, она очень осторожно расчесала сто лет не расчёсывавшиеся волосы. Колтуны пришлось обрезать ножницами. Из-за их множества, волосы стали неровными, так что пришлось делать стрижку. Ёжка, хоть и отказывалась поначалу, но, узнав, что это может произвести на Шрека неизгладимое впечатление, согласилась. В сундуке были найдены и приличного вида юбка с блузкой, припрятанные «на чёрный день».
– Вот и наступил, бабушка-молодушка, твой чёрный день! – Маша радостно подытожила результат своих трудов.
Бабка Ёжка сама достала из сундука зеркало, засунутое на самое дно за ненадобностью, и, заглянув в него, даже крякнула от удовольствия.
– Ох, и порадовали, детки, – проскрипела она. – Ну, и я в долгу не останусь. Только давайте-ка пилочкой немного нос мне подпилим, а то уж очень длинный вырос, мешается уже.
Пилить носы – дело мужское, и Ваня принялся за него с видом специалиста высшей категории по обтачиванию носов.
– Не больно, бабушка? – спрашивал он время от времени.
– Не больно, дитятко, пили-пили, не бойся, – подбадривала его окончательно подобревшая старушка. – Я, хоть и нечисть, но за добро всегда добром плачу! – Пока пилился нос, старуха разговорилась: – Эти оборотни только добренькими прикидываются! Но на самом деле цель у них одна: душу погубить. Ну, ничего! Я этому Шреку напомню, кто он такой и кого любить назначено ему природой!
Когда пиление носа подошло к концу, Ваня отошёл в сторону полюбоваться результатом своего труда.
– Молодец, Ваня! То, что надо! – одобрила работу сияющая Маша.
– Милок, ну, ты совсем из меня красоту неописуемую сделал! – Бабка Ёжка, с удовольствием рассматривала себя в зеркале. – Ну, что ж, – продолжила она, вдоволь налюбовавшись собой. – Раз уж съесть вас не пришлось, мухоморчиками на дорожку подкреплюсь, – сказала она добродушно и принесла из сенцев узелок с сушёными мухоморами.
Специалисты по Ёжкиной красоте терпеливо ждали, пока она, насытившись, начнёт, как обещала, благодарить их, но старуха не спешила. Грызя свои мухоморы, она от удовольствия время от времени закрывала глаза. Когда в узелке осталась парочка мухоморов прозапас, она снова вышла в сенцы и вернулась с большим клубком ниток в костлявых руках.
– Во-от вам, де-етки, моя-я благода-арность. – Старуха дала Ване клубок. – Вам нужно будет найти поле Васильково, и оно вам мно-огое расскажет, если только вы сумеете услышать, – сказала Яга своим скрипучим голосом. – А клубок этот доведёт вас до самого этого поля.