Ванинка

– Задаром? – переспросил Григорий. – Шутишь! Может, ты думаешь, я их задаром пою?

– Тогда скажи, сколько они твоей поганой сивухи могут выпить до полуночи, когда ты закрываешься?

– Рублей на двадцать.

– Вот тебе тридцать. Гони их в шею. Я хочу с тобой с глазу на глаз остаться.

– Ребята, – сказал Григорий, вытаскивая часы, – скоро полночь. Вам известно распоряжение губернатора. Пошли-ка вы по домам.

Привыкшие к пассивному послушанию, как все русские, посетители безропотно удалились, и Григорий остался с глазу на глаз с Иваном и двумя крепостными генерала.

– Вот мы и в своей компании, – сказал он. – Что ты собираешься делать?

– Что вы скажете, если, несмотря на поздний час, на холод, несмотря на то, что мы простые холопы, барышня явится сюда, чтобы выпить за наше здоровье?

– Я скажу, что ты должен попросить ее принести по этому случаю добрую бутылку водки. В подвалах генерала наверняка есть отменная, почище моей.

– Конечно, есть, – заявил Иван с пьяной самоуверенностью, – и барышня принесет нам бутылку.

– Ты спятил! – вздохнул Григорий.

– Точно, спятил, – хором повторили оба крепостных.

– Значит, я спятил?.. Тогда побьемся об заклад.

– На что?

– Коли я проиграю, плачу ассигнациями двести рублей, а коли ты – пью у тебя бесплатно целый год, сколько влезет.

– По рукам.

– А товарищей не забыл? – спросили оба мужика.

– Не забыл, – сказал Иван. – В знак уважения к ним сократим срок до полугода. Идет?

И они скрепили пари, ударив друг друга по рукам.

Тогда уверенно, чтобы произвести впечатление на свидетелей этой странной сцены, Иван взял свой тулуп, который сушился на печи, и вышел.

Спустя полчаса он появился снова.

– Ну, что? – хором воскликнули Григорий и оба крепостных.

– Идет следом, – отозвался Иван.

Трое пьянчуг озадаченно переглянулись. Иван спокойно занял свое место, налил себе снова и поднял стакан.

– За барышню! – сказал он. – Разве не должны мы поблагодарить ее, что она согласилась прийти выпить с нами в такую холодную и снежную ночь.

– Аннушка, – послышался на улице чей-то голос, – постучи в эту дверь и узнай у Григория, тут ли наши люди.

Григорий и остальные потрясенно переглянулись. Они узнали голос Ванинки. Иван же, развалившись на лавке, поглядывал на них с насмешливым высокомерием.

Аннушка открыла дверь, и все увидели, как метет на улице.

– Да, барышня, – ответила она. – Тут мой брат и еще Алексей с Данилой.

Вошла Ванинка.

– Друзья мои, – сказала она со странной улыбкой, – мне доложили, что вы хотите выпить за мое здоровье. Я принесла вам кое-что. Вот бутылка старой французской водки из подвала моего отца. Придвиньте ваши стаканы.

Григорий и оба крепостных медленно и удивленно подчинились, Иван дерзко протянул свой стакан. Ванинка сама налила им до краев и, видя, что они в нерешительности, добавила:

– Выпейте же, друзья, за мое здоровье.

– Ура! – завопили пьянчуги, успокоенные мягким и дружеским тоном благородной гостьи, и одним махом осушили стаканы.

Ванинка тотчас налила им еще, а затем, оставив бутылку, заключила:

– Пейте, друзья мои, и не беспокойтесь обо мне. С позволения хозяина мы с Аннушкой обождем у печи, пока не стихнет метель.

Григорий приподнялся, чтобы подтолкнуть лавку к печи, но, может быть, потому, что уже был вдымину пьяным, либо потому, что в водку был подмешан какой-то дурман, вновь упал на скамью, тщетно пытаясь произнести извинения.

– Ладно уж, не тревожьтесь. Пейте, друзья, пейте.

Собутыльники не преминули воспользоваться разрешением и опорожнили стоявшие перед ними стаканы. Едва допив свой, Григорий свалился под стол.

– Хорошо. Опий начинает действовать, – вполголоса сказала Ванинка спутнице.

– Но что вы задумали? – спросила Аннушка.

– Увидишь.

Оба мужика не замедлили последовать за хозяином дома и свалились друг за другом. Один Иван еще боролся со сном, распевая удалую песню. Но вскоре язык отказался ему повиноваться, глаза непроизвольно закрылись, и, тщетно ловя ртом воздух и что-то бормоча, он улегся рядом с товарищами.

Тогда Ванинка поднялась и устремила на этих людей испепеляющий взор, словно не доверяя себе, окликнула по имени каждого, но никто не ответил. После чего, хлопнув в ладоши, она с радостным видом бросила:

– Теперь самое время, – пошла в глубь комнаты, взяла солому и разложила ее по углам. Затем, вытащив из печи головешку, подожгла комнату с четырех концов.

– Что вы делаете? – пытаясь остановить ее, в ужасе закричала Аннушка.

– Хочу похоронить нашу тайну под пеплом.

– А мой брат, мой бедный брат! – воскликнула девушка.

– Твой брат – негодяй, он предал нас, и мы погибнем, если он не исчезнет.

– Ох, брат мой, бедный брат!

– Если хочешь, можешь умереть вместе с ним, – сказала Ванинка, сопровождая свои слова выразительным взглядом, говорившим, что она ничего не имела бы против, решись Аннушка на это из сестринской любви.

– Берегитесь, барышня, горим!

– Выйдем, – сказала Ванинка, увлекая за собой заплаканную девушку, заперла дверь и забросила ключ подальше в снег.

– Богом молю, вернемся скорее домой! – вскричала Аннушка. – Не могу я смотреть на это страшное зрелище!