Ваниль

Нет, Али, не торопись. Я ничего не сказала Лейле. Не позволяй своему перу опережать мой рассказ, ибо оно солжет. Я отказалась посвящать молодую женщину в свою тайну, хотя ничто не мешало мне это сделать. Однако я представила эту сцену очень четко, включая реплики и жесты, и она могла бы выглядеть так…

Когда мы были на полдороге к Зебибу, сидя на муле, которого нам отдал поэт, я обняла Лейлу за талию и воспользовалась тем, что она была повернута ко мне спиной, чтобы объявить:

— Лейла, мне надо доверить тебе тайну.

Я, должно быть, говорила совершенно чужим голосом, ибо она обернулась, и я увидела, как в ее взгляде скользнуло удивление, как будто облако по небу.

— Какую тайну?

Я начала без прикрас:

— Знай, девочка моя, что Зобиды не существует.

— Как это?

Она так резко дернулась, что мне пришлось обеими руками удерживать ее на спине осла.

— Но?..

— В деревне была Зобида, это верно, но никто никогда не знал, куда она уехала и жива ли еще.

— Тогда кто меня закрыл?

— Я.

Лейла так резко дернулась, что мул испугался и чуть не сбросил нас на землю. Я ударила его по бокам, чтобы животное продолжало идти вперед, и сильнее прижала к себе Лейлу, удерживая ее в той единственной позе, что позволяла мне смягчить мои слова и ее реакцию.

— Это было при жизни твоей матери. Она попросила меня тебя закрыть.

— Почему вы мне этого никогда не говорили? К чему это долгое путешествие?

— Чтобы утешить тебя после брачной ночи. Первой, я имею в виду.

— Вы смеетесь надо мной?

— И чтобы заставить тебя встретить любовь.

— Я не понимаю.

— Я всегда думала, что эта история с закрытием — ерунда. Доказательство — в том, что ты открыта, а мы так и не прибегли к помощи Зобиды.

— С моим мужем все могло произойти так же…

— Я не думаю. Ты недостаточно любила Тарека, чтобы пустить его в свое тело. Твое влагалище, возможно, было слишком сильным, но ты точно отказывалась принять его.

— А Тарек…

— Он испугался, вот и все. Ты боялась его меча, а он — твоих ножен.

Она замолчала. Я чувствовала, как она дрожит, и должна была продолжить объяснения:

— Ты соглашаешься с удовольствием вовсе не тогда, тогда тебя голой выставляют перед мужчиной и требуют открыться. Я пробовала! Я ждала другого от брака.

— При чем тут ваш брак?

— Он научил меня, что не брачная ночь заставляет полюбить секс и не соглашение о религиозном браке гарантирует чувства.

— Почему тогда вы согласились меня закрыть?

— Чтобы не противоречить твоей матери.

Она задумчиво ответила:

— Однако я не хотела бы, чтобы моя семья была обесчещена. Я бы сделала все, чтобы избавить их от этого горя.

— Этого ты бы хотела…

Она продолжила, как будто про себя:

— Это поэт меня открыл…

— Это любовь, и ничто больше. Давай поспешим, пока не настала ночь.

***

Вдали показался Зебиб, заключенный между холмами. Стоял конец июля. Нежный ветерок играл с соломинками, оставшимися на полях после уборки урожая. До нас долетал голос муэдзина, и мной завладело странное предчувствие. Я подумала, что неосторожно и глупо было бы довериться девушке. Я прожила все эти годы среди жителей Зебиба, не раскрывая ничего из своей жизни, и не собиралась допускать их в нее, даже чтобы дополнить обучение Лейлы или просто для того, чтобы дать ей повод надеяться.

Я снова услышала ее причитания и удовольствовалась тем, что утешила ее словами:

— Любовь позаботилась о твоем закрытом влагалище. Ты должна быть счастлива и довольна.

— Тетя, не говорите мне о любви, когда я покинула моего возлюбленного!

— Нет, я буду, потому что в жизни любят не один раз.

Я отпустила ее талию. Она сошла с мула и прижалась ко мне:

— Но я боюсь. Я боюсь, что моя ночь с поэтом была не ночью любви, а…

— А чем?

— Ошибкой.

— Какая ночь была ошибкой, по-твоему? Первая, по принуждению, с твоим мужем или проведенная добровольно, с любовником?

— Я не знаю. Я уже не знаю.

Она замолкла на мгновение, прежде чем беспокойство снова не затуманило ее взгляд.

— А что Тарек скажет обо мне? Как скрыть от него?

— Тарек предпочтет опытную женщину робкой девственнице, поверь мне! Поэт подарил тебе гостеприимное влагалище, и это хороший дар для твоего мужа.

— А если Тарек не принадлежит к этому типу мужчин?

— Он предпочтет, чтобы ты была девственницей.

— Но я ей больше не являюсь!

— Отныне я запрещаю тебе притворяться дурочкой! Нет ничего проще, чем заставить его поверить, что ты еще девственница!

Я видела, как мысли путаются в ее маленькой головке, она не знала, какое решение принять, какой путь выбрать. Мне нужно было помочь ей еще.

— Я могу сделать тебе два предложения: я снова зашью тебя, и твоя честь будет в безопасности. Твой муж ничего не поймет.

— А второе?

— Ты все рассказываешь Тареку, ты предстаешь перед ним как распутница и говоришь: «Бери или оставляй!»

— И что из этого выбрать?

— Ты отделываешься от мужа и решаешься остаться с любовником.