Ваня, деревенский зомби

- Болят, что-ли?

— Тьфу. Страшные, блин!

— Покажи, — и трогает пальчиком мой передний верхний зуб. На, что мой доблестный зуб скоропостижно вываливается.

— Ой, упал.

— А я, что говорю? Как мне с людьми разговаривать?

— Да уж, видок еще тот. Даже для зомби, комильфо, получается, — держит в руке мой зуб, — даже если его прикрепить, то остальные где взять?

Алёнка посидела, минут десять, выкинула мой зуб в крапиву. Сморщила лобик, еще подумала,

— Ладно. Дядь Вань, прорвемся. У меня «френд» в городе. На первом курсе в медучилище учится. Что-нибудь решим.

Через день Аленка с хитрющим видом, подошла ко мне и говорит:

— Вот дядя Ваня, решение твоей проблемы, — дает мне маленький пакетик, темного цвета. — Дома откроешь. Спасибо потом скажешь, — и убежала хихикая.

А что делать? Я так понимаю, что меня в никакой стоматологии не обслужат. А без зубов, ну никак не обойтись. Правильно? Вот и пришлось воспользоваться Алёнкиным средством.

Челюсти на шарнире, такие, из пластика привезла мне племяшка Надькина. А на них, челюстях, стоит полный набор прелестных пластиковых зубов. Я их аккуратно вынул, подпил кое-где, подогнал под свой размерчик то. И на клей «Супермомент» посадил туда, где им и следовало быть. А что? «Первый парень на деревне».

«ГайцЫ»

Интересное, все-таки, человек существо. Вот дали ему кусочек власти, автомат в руки и жезл волшебный. Стоит он и как бы службу несет. За порядком следит на дороге. Правда, у самого, морда шире радиатора, от личного Мерседеса. И деньги в карман летят нескончаемой струйкой. Так ведь, еще изгаляется, власть свою показывает.

Вон, стоит «морда железобетонная». Жирком молоденьким за ушами потряхивает. Документы Надькины читает. Надежда, свет Петровна, стоит рядом по стойке смирно, ругается и чуть не плачет. А этот, от осознания величия своей власти, красный весь. Надулся как индюк. Китель форменный и так уже по швам трещит. Автомат АКС-74У[2], дурацкий какой-то, обрезанный, в народе прозванный «Ксюша», на плече висит.

Лоб широкий, вспотел весь, фуражка на затылке. На погонах четыре звездочки, капитан целый. Напарник его, молодой гаец, к нам не подошел, смотрит издали и автоматом своим коротким водит. Этот, капитан наш, наверняка решил сам срубить бабки. Стоит теперь возле нас и выпендривается.

Проверил документы, вокруг машины обошел пару раз. Меня увидал. Говорит и стволом мне указует,

— Выйдите из машины и документы предъявите.

Что делать бедному зомби? Вышел. Достал свой паспорт, а в нем справка о моей смерти. Шляпу свою низко на лоб опустил, отдал документы. Смотрю, читает внимательно:

«Иван Запредельный. Родился … года. Проживает район …, село …»

— Так, а это, что у нас? — Разворачивает мою справку и читает, — свидетельство о смерти гражданина Запредельного Ивана. Дата смерти… Причина смерти… … года рождения. — Что-о-о? Не понял?

— А, что здесь непонятного? Умер, значит умер. Не живой я. — смотрю я на его рожу и дружелюбно улыбаюсь. Кожа у меня на лице зеленоватая была, правда, когда Надежда предложила мне съездить с ней в город, «по делам», она меня немного припудрила. Теперь я был, с лица не зеленый, а скорее белый. Пришлось и губы немного подкрасить, а то совсем уж серые были.

Ещё перед поездкой, после макияжа я взглянул на себя в зеркало. Увиденное мне напомнило одного героя, по имени «Джокер», из старого фильма про Бэтмана. А если учесть мои ослепительно-белые пластиковые зубы, то вообще вид мой был «хоть куда».

— Щутки щутить, значит, будем? — автоматом на меня, морда злая-презлая, — а ну-ка руки поднял вверх.

Я уже говорил, автомат у гаишника был «Ксюша», у него ствол такой, еще дурацкий, коротенький совсем. Тычет мне в пузо. Думаю, — не дай бог, пальнет сдуру. От меня куски полетят. Тут еще Надька, гляжу, деньги, свои кровные, для дела припасённые, достает, хочет от этого толстого гайца откупиться.

«Не, думаю, шалишь брат», — и такая злоба меня праведная охватила. Беру я этот автомат-коротыш за мушку, его прицельную и сгибаю ее набок. Вместе с куцым стволом. Да так, что и не выстрелить из него. Капитан, доблестных ГИБ, чего-то там ДД, стоит, смотрит на мое лицо, а сам становится белее меня напудренного. Глаза стеклянные, бормочет что-то,

— Иван …предельный, родился такого-то, умер… Мама! — Ой, — Ик. — Я аккуратно беру из его руки свои документы, говорю негромко,

— Зачем тебе столько денег капитан? Ведь умрешь через пять лет, под Новый год. Пьяный до туалета не дойдешь, свалишься в сугроб и все. Денег в гроб себе не положишь. Живи по-людски.

— Да-да, — головой кивает, как болванчик игрушечный. Задышал сильно и часто, расстегнул пуговку на шее, — спасибо товарищ Запредельный, извините, если что. Езжайте, — махнул рукой своему коллеге, — пропусти…

Васька и Полкан

Полкан наглый и здоровский псин. Вон, развалился на крылечке. Смотрит на меня искоса, хвостом виляет. Знает песья морда, что утром, когда буду идти с пекарни, хлебом свежим угощу. Делает вид, что спит. А сам подлец, Ваську караулит.