Ванечка

Что-то вселяло в него надежду и сердце подсказывало — двигайся вперед к своей цели, и, ты победишь!

Виктор сделал очередную остановку и сверил маршрут. Он уже завершил первый свой круг, и, наметил следующие холмы, которые необходимо было достичь. Впереди лежала обширная равнина, с несколькими оазисами зарослей и как указывала карта — болотистым участком, который необходимо было обойти.

Бодро прошагав оставшийся путь до холмиков, Виктор вышел к заболоченной почве почти к вечеру. Он не стал рисковать и продолжать путь дальше. Как всегда нашел пригодное для ночлега дерево и по примеру предыдущей ночи, стал собирать валежник для костров вокруг дерева. Наваливая в очаги побольше сухого валежника, он не заметил как болотистая почва, покрытая мелкой зеленой ряской неподалеку вдруг ожила и стала волнообразно двигаться.

Из прогалины в почве, медленно возникла большая и плоская змеиная голова с красными глазами, мерцающими в лучах заходящего солнца.

Это была редкая порода африканской анаконды. По своим размерам, она конечно отставала от своих амазонских сородичей. Длина ее не превышала и пяти метров. Однако свое агрессивностью и жаждой умертвлять все живое, эта змея была намного опасней американских. Она была меньше питонов, такая же не ядовитая, но являлась гораздо прожорливей их, мускулистее и быстрее. Могла быстро «протолкнуть» в свое брюхо даже небольшую антилопу, задавленную смертельной схваткой удушения.

Человек, для этой змеи, был неизвестной «пищей». Он казался ей каким-то странным, небольшим животным, медленным и неповоротливым, копающимся возле невысокого дерева. Раздвоенный змеиный язык стал высовываться и втягиваться в змеиную морду, несколько медленнее.

Змея определяла степень опасности, которую может таить неизвестная дичь. Ее тело, медленно и бесшумно подтягивалось сквозь редкую, выступающую над болотом осоку, к берегу и желанной добыче.

Неожиданно вспыхнул огонь и почти ослепил змею. Она резко погрузила свою голову в водяную тину и метнулась прочь от берега.

Виктор даже ничего не заметил, потому как был занят поджогом второго костра. Когда запылали все три, пуская уже в ночное небо снопы ярких сверкающих искр, удовлетворенно отступил от огня и стал заворожено смотреть на пламя.

Он часто любил наблюдать за играющим в очаге огнем. Порою, сидя на дачном участке мамы Людмилы, он отмечал — огонь успокаивает его душу. Течение мыслей становится плавным, рассудительным и логичным. Вся суета куда-то испарялась. Приходило чувство некого спокойного умиротворения и расслабления. Он вспомнил те чудные минуты, когда Людмила, склонив к нему на плечо свою голову, прижавшись и обняв его, сидела вместе с ним, мечтая и грезя о чем-то своем, женском, сокровенном. Виктор вздрогнул. Ему почудилось, что невдалеке раздался всплеск воды. Он встряхнул головой и стал напряженно вглядываться в темноту. Было тихо. Только резкие и недовольные крики далеких обезьян, нарушали тишину засыпающей природы.

Виктор передернул плечами от возникшего озноба, вздохнул и полез на ствол дерева.

Глава 11

Лена еще спала, причмокивая губами во сне.

Ваня уже вовсю работал.

Он успел осмотреть место вокруг самолета.

Звериное пиршество, почти ничего не оставило вокруг. В кустах белели начисто обглоданные, разбросанные человеческие кости, перемешанные с обрывками одежды. Даже грифы уже улетели.

Весь песок был истоптан звериными следами.

Ваня вспомнил как Мауги, выслеживал Шерхана по следам и стал рассуждать сам с собой:

«Ага…Вот собачьи следы…Наверное это шакалы…Слуги Шерхана…Ого как близко подходили…» — следы обрывались метрах в десяти от корпуса самолета.

«…А вот и Шерхан наследил…», — Ваня поковырял палкой по следам и проследил за большими кошачьими следами, которые цепочкой тянулись вокруг куста, с человеческими костями. Следы привели его к куску металла, которым было прикрыто тело его матери. Он увидел, что песок вокруг листа железа был разрыт, как будто, кто-то хотел сделать подкоп.

Ваня испуганно огляделся.

Было тихо. Только птицы верещали вокруг, да зудели москиты.

Ваня быстро побежал к самолету и вскочил в его чрево. Его колотил мелкий озноб.

«Эта скотина Шерхан здесь…Он хотел съесть мамку…Он и нас съест…Огонь…Надо делать огонь, как Маугли…Много огня …», — Ваня осторожно посмотрел наружу.

Никого.

Он освободил клюшки от наваленных на них пакетов. Факелы сгорели почти дотла, но страшно воняли…

На концах остался только медный повод, которым Ваня обматывал одежду. Он понюхал провод. Пахло противно и непонятно.

Ваня подошел к борту самолета и потрогал свисающие обрывки проводов. Каждый провод был в какой-то цветной обертке. Он щелкнул зажигалкой. Провод загорелся коптящим, вонючим огоньком…Ваня махнул тряпкой и огонек погас…Потянуло уже знакомой вонью…

«Ага…Это провод горел и вонял…Этот вонючий запах, не дает наверное зверям подойти к самолету…Да…Правда…Значит надо ободрать провода и сделать огонь вонючим… Надо разбудить Ленку, а потом зажечь много огня…», — он вошел в туалет, потряс сестренку за плечо. Та сонно открыла глазки.

— Отстань Ваня-я-я… Я спатеньки хочу…