Вампиры. Путь проклятых

Одна постель была аккуратно убрана. На другой лежал человек лет тридцати, закинув голову, чуть заметно дыша. Рядом стояла капельница.

Ведьма взглянула на заотстрившееся лицо этого человека с влажной прядью темно-русых волос на лбу, на бледное любимое лицо, подошла, стала на колени и положила руки на грудь под больничной рубахой с лиловыми метками.

Всю силу, и свою, и того безымянного, брошенного ею в сарае, она вливала в обессилевшее, уставшее бороться со смертью тело, не допуская ни одной мысли, кроме мысли о спасительной силе. Ее должно было хватить! Ее было меньше, чем в прошлый раз, но должно было хватить!

Когда, открыв на секунду глаза, она убедилась, что синие тени уходят с любимого лица, мысль промелькнула, коротенькая, словно понимающая недопустимость сейчас долгих и плавных мыслей: «На сей раз успела…»

Когда он открыл глаза, она уже не в силах была пошевельнуться — отдала все… Руки отяжелели, она и рада была бы убрать их с его груди, но никак не получалось.

— Это ты? — спросил он. — Как ты сюда попала, карантин же! Ты чего на коленях? Встань!

— Мне так нравится, — ответила она, боясь, что не услышит собственного голоса, однако он звучал, хоть и совсем слабо. — Как спал? Что тебе снилось?

— Чушь снилась. Во сне я чуть не умер. Такое ощущение, будто жизнь выходит из меня через две дырки — и угадай где! Возле подмышек. А потом жизнь вернулась через эти же дырки. Я совершенно четко ощущал это.

— Дырки в подмышках? Логика сна! — ответила женщина. Не в состоянии удержать голову, она прилегла и ощутила щекой жар больничной простыни, которой полагалось быть холодной…

— Наверно, я умру во сне, — помолчав, сказал он. — Ну и что же? ничего страшного. Это безболезненно. Если это со мной случится, ты знай, что мне не было больно. Хорошо?

Она хотела ответить, как было между ними принято, в комически-ворчливом духе, но для этого неплохо было бы хотя бы видеть глаза собеседника. А она не могла сейчас смотреть ему в глаза. и не только из-за слабости.

— Удивительно, как тебя пропустили.

— А я через подвал. Вот когда тебя прооперируют и переведут в реанимацию — тогда будет труднее.

— Да, главное — дотянуть до операции, — согласился он. — А что так рано?

— Почувствовала, что тебе плохой сон снится. Нет, правда. Обыкновенная телепатия.

— Ты очень боишься, что я умру? — спросил он.

— Не говори глупостей. Пока я люблю тебя, ты не умрешь, — ответила она.

Джордж Локхард Симфония тьмы

Сегодня я иду на охоту. Луна светит с небес, дует холодный ветер. Ночь прекрасна, она манит и завлекает, она поет древнюю песнь, способную согреть кровь моим жертвам. Сегодня я иду на охоту.

Я не так часто хожу на охоту, как многие думают. Я в достаточной степени независим. Но я люблю охоту. Лишь тот, кто бродил во тьме под луной, впитывая всей своей сущностью азарт выслеживания, тот кто способен ощутить запахи звезд и сверкание воды в их холодном свете, поймет меня. Но таких мало. Я не знаю ни одного, подобного мне. Хотя логика заставляет меня верить, что я не одинок.

Когда я иду на охоту, ночь узнает меня. Звезды приветствуют меня тонким и холодным звоном, луна дарит мне покрывало из ледяных лучей. Холод — мой дом. Я не нуждаюсь вхолоде, но он доставляет мне наслаждение. Я люблю холод.

Сегодня я иду на охоту. Я выхожу из дверей своего дома, и медленно иду по ночному городу. Вечером шел дождь, и влажный асфальт матово блестит в лучах луны. Иногда я встречаю лужи, вода в них отчаяно рвется к своим родителям — тучам… Я не отражаюсь в воде.

Часто в такие минуты я думаю, кто я такой. Я не знаю, кто я такой. Я — разумное существо. Но я не уверен, что могу добавить к этому определению слово «живое». И еще я хищник.

Я называю себя Аорт. Это слово ничего не значит. Но мне нравится, как оно звучит. Произнося свое имя вслух, я ощущаю приятное изменение в воздухе, окружающем мое тело. Вероятно, это связано с вибрацией горла при завершающем рычащем звуке. Впрочем, какая разница?…

Иду по темной улице, проходя под фонарями. Я знаю, что их свет не несет тепла. И поэтому я люблю холодный свет ртутных ламп. Хотя, обычно я предпочитаю темноту.

Мои шаги гулко отражаются от каменных стен. Стены… Холодные каменные стены домов, укрывающие теплые, горячие тела моих жертв. Я никогда не вхожу в дома. Те, кто ночью встретятся мне на пути — моя добыча. Ночь принадлежит мне, звезды принадлежат мне, ветер принадлежит мне. Тьма принадлежит мне, я принадлежу тьме. Жизнь в домах мнене принадлежит.

Я чувствую взгляды. Люди смотрят из окон, провожая меня взглядами. Они всегда узнают, когда я иду на охоту. Я не знаю, как они узнают, но всегда. Они боятся меня. Они знают, что я никогда не вхожу в дома. Но все равно боятся.

Скоро мне придется уехать из этого города. Слишком многие уже поняли, кто я такой. Возможно, мне стоит сменить стиль. Но я не хочу его менять. Я получаю наслаждение, когда иду по ночным улицам города, а холодный ветер развивает мой черный плащ, и мертвый стук моей трости заставляет холодеть кровь в жилах моих жертв. Я люблю холод.