Вампиррова победа

— Вали отсюда, — вполголоса проговорил он. — И больше сюда не спускайся.

— Что ты сказал? — Щеки у нее горели от ярости. — Что ты мне сказал?

Она гневно уставилась ему прямо в глаза, пытаясь заставить его опустить взгляд.

Он холодно уставился в ответ: и пули бы не поцарапали эту ледяную мину.

— Черт, — выплюнула она, отвела глаза и вылетела из подвала, чтобы взбежать наверх, в свой номер.

2

Джек Блэк вернул связку ключей в шкаф за стойкой портье. Вестибюль был пуст. Он застыл на мгновение, чувствуя пульс здания — медленный, старый... умирающий. Как город.

Джек Блэк не переводил своих ощущений в слова. Слова лишь мешали тому, что реально. Из баров и ресторана доносились гул разговоров и приглушенный шум музыки. В Серебряных апартаментах происходило собрание чего-то под названием Королевский Орден Бизонов (древняя ветвь): это было сборище старикашек, застегнутых в костюмы и полупридушенных галстуками, которые они надевают только на свои дерьмо-дурацкие собрания да на похороны.

В женском туалете, на автомате, выдающем тампоны, были накорябаны слова: «Вопрос: Чем Электра похожа на маятник? Ответ: Тем, что ходит на обе стороны». А ниже кто-то нацарапал еще более неряшливо: «ЛЕСБИ!»

И во всей гостинице электроны текли по старой электропроводке, и вода пыхтела по покрытым налетом ржавчины трубам к ванным комнатам, будто кровь по старым артериям.

Блэк поднял руки, чувствуя, как приятно щекочущие вибрации проникают сквозь кожу, потом поднял к потолку глубоко посаженные глаза.

Рекламный листок гостиницы на стойке портье гласил: «Относящийся по своему архитектурному стилю к чистой викторианской готике, „Городской герб“ был построен по проекту Дж. Т. Эндрюса в 1863 году в манере, типичной для железнодорожных гостиниц, дабы угодить вкусам железнодорожных путешественников тех дней, желавших чего-то более благородного, чем постоялый двор прошлых времен».

Все это вы до посинения могли бы рассказывать Джеку Блэку, но когда он представлял себе гостиницу, перед его внутренним взором представал череп гигантского животного посреди продуваемой ветрами равнины. Внутри этого черепа ползали насекомые, подъедая оставшиеся крохи кожи и мозга. А в земле под ним обитали иные твари, готовые питаться этими насекомыми.

Он облизнул потрескавшиеся губы. Шрам у него на виске, шедший от глаза до мочки уха и будто нарисованный ярко-красной губной помадой, начал зудеть.

Он чувствовал бестолково суетящихся людей в чреве гостиницы, не более осознающих смысл своего бытия, чем насекомые в огромном гниющем черепе.

Мысли струйками стекали сквозь пять перекрытий из кирпича и дерева:

Эт'ти кости, эт'ти кости, эт'ти сухие кости.

«...не может со мной так обращаться. Скажу Электре, как только ее увижу. Что у нее тут, в конце концов? Гостиница или ночлежка для придурковатых мерзавцев вроде Джека Блэка — шляпу съем, если это его настоящее имя, — а теперь тени для век, тени для век. Куда я их положила?»

Он закрыл глаза. Сучка Бернис в своей комнате примеряет чужую одежду. Он чувствовал, как она злится на него за то, что помешал ей открыть железную дверь в подвале. Эта злость теперь переходила в бунт неизвестно против кого или чего. Он видел, как она сидит перед зеркалом туалетного столика: длинная черная юбка, в почти черной блузке просверкивают пурпурные нити. Она накладывает макияж, надевает черные кружевные перчатки, которые ей выше локтя, серебряные кольца. Серебряные кольца с птичьими черепами, человечьими черепами, магическим глазом.

Мысли Бернис Мочарди текут сквозь его бритую голову. «У него нет никакого права говорить мне, что делать. Он, наверное, в бегах, его ищет полиция, его застали на месте преступления. Электра — дура. А вот теперь, моя дорогая, разве ты не похожа на принцессу готов? Добро пожаловать в замок Дракулы. Приди по своей воле. Гуляй с миром. И оставь часть счастья, что принесла с собой...»

С грохотом открылись двери лифта.

Он смотрел, как человек выходит в вестибюль, — мужик по имени Леппингтон. То же имя, что и у города. Джек Блэк смотрел, как мужик пересекает вестибюль к стойке портье. Было в нем нечто притягивающее. Джеку Блэку просто нужно было смотреть на него, даже если мужик чувствовал себя от этого неуютно.

Ну и что, черт побери, холодно подумал Джек Блэк. Я одной левой смогу его завалить на спину.

Давай же, прямо сейчас, врежь ему хорошенько, ты же знаешь, что приятно будет смотреть, как из его расквашенного носа выступит густая, как патока, кровь.

Леппингтон, одетый в джинсы — чистые джинсы, аккуратненько отглаженные — и дорогую хлопковую фуфайку, собирался оставить ключ от номера на стойке портье.

Но поскольку он видел меня, он этого не сделает, думал Блэк, потому что думает, что стоит ему уйти, я заберу его ключ, поднимусь в его дерьмовую комнату, украду его дерьмовые шмотки, а потом помочусь в его дерьмовую постель. Очень надо!