Вампир высшего класса

— Сомневаюсь, — покачал головой Вацлав. — Мексика — большая страна, там легко затеряться. Скорее всего, Фабиола собиралась там пересидеть какое-то время. И знаешь, что это значит? Особенно в сочетании с тем, что она планировала ограбить музей?

— Что? — спросила я, не прекращая тайком попыток снять кольцо.

— Это значит, что в ближайшее время она вряд ли собиралась на слет наследниц Жана, — мрачно заключил Вацлав.

— Думаешь? — Я изо всех сил поддерживала беседу, чуть не плача от беспомощности. Проклятое кольцо вцепилось в палец, как голодный клещ.

— Да, — продолжил рассуждать Вацлав. — Думаю, они уже закончили свои общие дела и получили то, что им оставил Жан… Жанна, что у тебя там происходит?

Мои отчаянные попытки снять кольцо наконец были замечены, и я густо покраснела.

— Ничего! Я сейчас вернусь! — пробормотала я и пулей бросилась в ванную. Мне пришла в голову спасительная мысль: кольцо можно снять с помощью мыла.

Через пару минут моя проблема была решена, и я принялась отмывать ободок, забитый изнутри мыльными ошметками. Тогда-то я и увидела выгравированное на нем имя, показавшееся мне смутно знакомым. Размотав полотенце на голове, я встряхнула влажными волосами и поспешила показать свою находку Вацлаву.

— Фил Шепард? — удивился Гончий и схватился за ноутбук.

Мы склонились над монитором, почти прижавшись друг к другу щеками и уже не смущаясь этой близости. Я чувствовала покалывание щетины Вацлава, а он, пока грузился Гугл, наматывал на палец прядь моих волос, и я была готова замурлыкать от удовольствия. Первая же ссылка привела нас на сайт английского ювелира, который специализируется на изделиях из белого драгоценного металла. Обнаруженная мной гравировка оказалась фирменным клеймом мастера.

— Так вот почему имя показалось мне знакомым! Это же он изготовил серебряные кулоны для Жана! — осенило меня.

— И у него должны сохраниться эскизы всех двенадцати изделий, — с воодушевлением откликнулся Вацлав. — Похоже, что Фабиола ездила к нему за эскизом похищенного тобой кулона, без которого нельзя полностью расшифровать карту Жана. Тогда же она и купила это кольцо. Или, — он ухмыльнулся, — скорее прихватила тайком.

— Так это же, — возликовала я, — просто замечательно! Значит, ничего не потеряно!

— Не радуйся раньше времени, — осадил Вацлав. — Если Фабиола в самом деле была у Шепарда, она могла уничтожить эскиз. Но даже если мы его получим, скорее всего, не сможем расшифровать. Ты же говорила, что вампирши пришли к мнению, будто бы разгадать кодировку можно, только объединив усилия. Да и это все равно нам будет ни к чему. Если вампирши сложили всю карту целиком, то они, с большой вероятностью, уже добрались до тайника.

— Но мы хотя бы узнаем, кто интересовался этими подвесками. Возможно, Фабиола приходила не одна. Сам подумай, в ее руках оказалась бы вся карта целиком, и, зная Фабиолу, другие наверняка захотели подстраховаться, и кто-нибудь отправился с ней в качестве сопровождения, — оптимистично предположила я.

— В таком случае не вижу смысла нам здесь больше задерживаться. Когда там ближайший рейс в Лондон? — Вацлав склонился над ноутбуком, а уже через несколько минут мы заметались по номеру, бросая вещи в чемоданы…

Стюардесса развозила по салону свежую прессу. Посмотрев, что на ее тележке среди черно-белых газет нет ярких обложек «Космополитана» и «Вога», я равнодушно отвернулась к окну, за которым мерцали огни удаляющейся Праги. А вот Вацлав взял себе какую-то газету и увлеченно зашуршал страницами. Я бросила взгляд на название — это были английские новости. А потом мой взгляд скользнул ниже и уперся в лицо в траурной рамке. Пепельная блондинка со стильной короткой стрижкой, ласковым взглядом и мягкой улыбкой была мне знакома.

— Дай сюда! — Я в волнении выхватила газету из рук Вацлава и уткнулась в заметку о трагической гибели Эмили Ричардсон, возглавлявшей лондонский благотворительный фонд «Доброе сердце».

В газете сообщалось, что сегодня пройдут похороны мисс Ричардсон, погибшей во время пожара в своем лондонском офисе. Дальше рассказывалось о том, какой милосердной и великодушной была погибшая, сколько сиротских приютов получило помощь от благотворительного фонда, сколько больных детишек было вылечено при поддержке организации… Неудивительно, ведь Эмили была воплощением Слезы Милосердия, и именно ее доброта обратила на нее внимание Жана Лакруа.

— Это та самая Эмили, — взволнованно пробормотала я, показывая статью Вацлаву. — Одна из двенадцати.

Нахмурившись, он прочитал заметку.

— Что ж, по прилету позвоню местным Гончим. Посмотрим, что они расскажут.

Эмили

За два дня до этого