Вампир-Воин (ЛП)

Найя остановилась, когда Пол вышел в фойе. На мгновение она посмотрела ему прямо в глаза, прежде чем отвести взгляд. Ее убивало то, что диктовала традиция, что она должна опустить глаза в его присутствии, но старейшины племени — все, конечно, мужчины — не намеревались прыгать в двадцать первый век. Мужчинам Бороро была присуща власть. Как перевертыши, они могли становиться животными по желанию, но, поскольку магия касалась их, мужчины были импотентами. Пока их народ жил, женщины Бороро обладали способностью искажать и манипулировать магической энергией. Найя и Лус были двумя из немногих женщин, оставшихся с той силой. Это сделало их особенными, почитаемыми среди своего народа. Но Пол и другие старейшины племен до сих пор считали их ниже мужчин. И это вбивалось в голову Найи с детства.

— Если я не ошибаюсь, ты опаздываешь на тренировку, Лус. — Глубокий голос Пола казался утробным ревом. — Хосе ждет тебя в подвале.

Холодный комок поселился в глубине желудка Найи. Из всех племенных старейшин, Хосе был особенным садистом. Она тренировалась с ним, когда была ученицей, и эта сволочь причиняла ей как можно больше боли. В один из таких дней, она вернула все ему обратно, просто чтобы посмотреть, сможет ли он сам вынести то, что делал. Тень тревоги появилась на лице Лус, словно эхо мыслей Найи. Хосе был мудаком, и Пол знал это. Боги, как она ненавидела все эти правила племени.

— Пол, вы должны позволить мне тренировать Лус. — Найя случайно посмотрела вождю прямо в глаза. — Я могу научить ее так же, как и Хосе. Наверное, даже лучше.

— Cállate![4] — Пол махнул рукой. — Найя, ты здесь не для того, чтобы отдавать приказы. Лус, тащи свою задницу вниз в подвал. Сейчас же.

Лус промчалась галопом, напоминая Найе, что какой бы самоуверенной ее кузина не была, она была еще очень молода. И Пол мог быть просто страшным, когда хотел.

— Я спущусь, как только закончу здесь! — прокричала Найя кузине. Найя не позволит Лус терпеть издевательства Хосе весь день без помощи. Найя не могла быть хорошей помощницей, когда дело доходило до вечеринок, но в боевой обстановке она — лучший напарник, которого можно было получить.

— Ты с ней нянчишься, — сказал Пол, презрительно искривив губы, потом повернулся и повел Найю из фойе. — В конце концов, ты не приносишь ей пользы.

— Хосе — сволочь, и вы это знаете. По крайней мере, вы могли бы назначить ей другого инструктора.

Пол сделал вид, что игнорирует Найю, этого-то она и ожидала, и не тратила силы, пытаясь вытянуть из него ответ. Если Пол хотел игнорировать тебя, тыкай в него горячим факелом, но и это не привлечет его внимание. Пока следовала за высоким и могучим вождем в помещение, где он планировал собрание, Найя не могла удержаться от представления, как это место выглядело до того, как большой дом был отремонтирован для офисных помещений.

Тут, возможно, было прекрасно в свое время, открытый и уютный этаж, обставленный великолепием рубежа веков. Но теперь комнаты были слишком малы, коридоры — темны и гнетущи, а лестницы — зловещи. Тени обитали в каждом углу, свет не проникал, а двери, ведущие в другие офисные помещения, были закрыты и заперты, от этого у Найи развивалась клаустрофобия. Она ненавидела приходить сюда, ненавидела до мозга костей, и Пол знал это. Он заставлял ее приходить сюда, чтобы показать свою власть над ней. Напомнить ей, что неважно, что она думала, она в распоряжении старейшин, и не более чем инструмент.

Он провел ее к задней части здания, в самую большую комнату, кроме чердака и подвала. Там старейшины племени собрались, издавали указы и решали судьбу своего народа, будто все они были слишком глупы, чтобы думать самостоятельно. За столом-полумесяцем, выпрямив спину и с мрачными выражениями лиц, сидели остальные старейшины. Найя споткнулась, когда вошла, и ее челюсть отвисла от шока. Что они все здесь делают? Собрание происходило только тогда, когда нужно было решить что-то важное, либо вытащить кого-то из дерьма. И поскольку Найя не могла вспомнить ничего важного, что касалось ее, ей пришлось предположить, что старейшины собрались, потому что ее задница попала в беду. Это не хорошо. Ее сердце заколотилось, когда она заняла место напротив сборища мужчин. Знали ли они о Ронане? Господи, она надеялась, что нет.

* * *

Второй раз за последние двенадцать часов, Ронан проснулся, чувствуя себя так, будто его растоптал слон. Хотя его разум теперь был яснее, он все равно не мог вспомнить, что произошло накануне вечером. Она сказала, что он сказал, что должен был ее защищать. От чего? Он знал, что она была его, когда повалил ее прошлой ночью на землю? Было что-то после нее? После них обоих? Блядь. Она его вырубила и ушла через чертову дверь. Он понятия не имел, где она была. Он мог ничего о ней не знать, но она была его парой. Она привязал его душу к своей. И он теперь отвечал за ее безопасность.