Вампир в Атлантиде (ЛП)

Камень остановился и слегка задрожал, словно в ответ на молитву, а затем, стремительно рванувшись к Айви, с силой врезался в раскрытые ладони. На краткий миг Айви изумилась тяжести, твердости, а также холоду, исходившему от самоцвета, затем сила аметиста прорвала ее магическую защиту, сметая все надежды и упования на полный контроль над ситуацией. Сознание затопили каскады древних картин, сцен, мест и людей, столь фантастичных и поражающих своим великолепием, что мозг Айви рушился под мощным напором. Она попыталась раскрыть ладони и освободиться от камня, прервать связь, но у аметиста, очевидно, были свои планы. Казалось, ее руки не способны ослабить хватку и намертво примерзли к самоцвету.

Сила камня хлестала и извергалась в Айви, круша ее сознание. Последнее, что увидела колдунья, прежде чем тьма поглотила ее, была Арета «Лунный Цвет», лежащая на темном полу, слепо вперившись в потолок кровоточащими глазами.

Николас осторожно пробрался меж тел и жестом указал одному из своей кровавой стаи во всем разобраться. Вампир стоял в паре шагов от поверженной колдуньи и пристально смотрел на нее, слушая слабый, неровный стук ее сердца.

— Вы уверены, что мы не можем забрать у нее камень? — спросил Смитсон, и его глазки-бусины зажглись жадным блеском.

— Да. Все известные нам сведения говорят, что только величайшие колдуньи смеют дотрагиваться до него. Ясно, что Айви вступила с камнем в магическую связь, которая наверняка убьёт и ее, и любого несчастного, дерзнувшего забрать у нее камень.

— А до нее мы можем дотронуться?

— Есть только один способ проверить это.

Вампир встретился глазами с человеком, и ни один из них не пожелал опустить взгляд.

Наконец Николас рассмеялся:

— Для человека ты до странности мало меня боишься.

Временный союзник пожал плечами:

— А я не совсем человек. Я менеджер инвестиционного банка. Кое-кто сказал бы, что я кровосос похлеще любого из вас.

Николас снова захохотал:

— О! Так молод и такое самомнение. Возможно, наш альянс окажется весьма занятным. Ты уверен, что Айви Хетта согласится продолжить? Молодая ведьма умерла, и я сомневаюсь, что эта смерть входила в планы Айви.

Банкир Смитсон улыбнулся. Такие мертвые, бездушные улыбки Николас видел разве что на лицах демонов, изредка попадавшихся ему за сотни лет. Вампир с трудом сдержал дрожь.

— У нее есть стимул, поверь, — сказал Смитсон.

Жестом подозвав пару отморозков, болтавшихся неподалеку, но не слышавших об угрозе риска, банкир отдал приказ:

— Перенесите ее. Осторожно. Нам надо убраться отсюда до появления служащих парка.

Они подняли колдунью и … ничего не случилось.

Больше никто не умер.

Николас почувствовал легкое разочарование.

Глава 6

Пещера над водохранилищем Драй-Крик, к северо-западу от Седоны[3], Аризона

Дэниел смотрел, как мечется и крутится Серай в беспокойном сне, запутавшись в собственных волосах. Он хотел убрать пряди с ее лица, но это право принадлежало возлюбленному, так что Дэниел сдержал свой порыв. К тому же, дотронься вампир до нее, мог бы разбудить, а ей требовался отдых. Принцесса была измучена. Его тоже клонило ко сну восходящее солнце, но Дэниел не желал закрыть глаза даже на минуту. Любимая вновь могла исчезнуть. Прожитый им сон, в котором его давно потерянная любовь вернулась именно в тот момент, когда он сам решил наконец встретить смерть, сам по себе казался плодом воображения. Дэниел все еще не мог в это поверить.

Он также сомневался, что ей стоит доверять.

Все это было так… непонятно. Слишком всё совпало. Чрезвычайно неожиданно и чересчур нереально.

Дэниел вновь вернулся к реальности, точнее, к нереальности происходящего. Его разум и сердце бились над проблемой весь последний час или около того, пока Серай спала, но ему так и не удалось найти решение. Квинн и Джек уж точно существовали на самом деле. Дэниел не знал, сердиться или смеяться, вспоминая, как Джек перевернулся кверху пузом, подобно смирному котенку, которого наказала мать. Если бы Джек причинил Серай вред, Дэниел разорвал бы его на мелкие меховые клочки. Медленно.

Но Серай не нуждалась в его помощи. Саблезубый тигр — еще кое-что из разряда невозможного. Дэниел знал, что атлантийка обладала магией и в детстве, но что б такое? И вновь он мысленно споткнулся о парадокс. Нет, не в детстве. Тогда, как и сейчас, она была женщиной. Он познакомился с ней почти в канун ее двадцатипятилетия. Важный возраст в культуре Атлантиды. Эта дата свидетельствовала, что женщина достаточно взрослая, чтобы принять ухаживания. И выйти замуж.

Дэниел строил планы на этот день рождения. Делал наброски украшения, которое хотел выковать для любимой из самого восхитительного атлантийского металла, орихалкума. Этот металл походил на медь с вкраплениями серебра, ковкий и пластичный, при этом крепче стали. Дэниел хотел создать кулон, который отразил бы красоту и изящество Серай, но все, что получалось, казалось ему недостаточно хорошим. Недостаточно элегантным.

В конце концов, он был подмастерьем кузнеца, а не ювелира.