Вампир поневоле

В любом случае я понял, что переболтать Вовку я не смогу, а потому повернулся к Ане:

— А ты почему все еще в городе? Говорила же, вроде, что в понедельник уедешь?

Она смущенно улыбнулась:

— Да у меня практика производственная началась. Целых три недели. Я думала, дома ее буду походить, да забыла написать заявление… Приходится здесь…

— А ты сейчас на практику едешь? — заинтересовался я.

— Да нет… Точнее по делам практики, но не на нее…

Честно говоря, я ничего не понял, но, чтобы не показаться круглым идиотом многозначительно промолчал.

— А у вас уже все закончилось в институте, да? — поинтересовалась Аня.

— ага, с умным видом кивнул Вовка. — До осени!

— А на кого вы учитесь?

— Я — на юриста, а Андрей — на переводчика, — быстренько сообщил Вован.

— А-а-а…

Потом пошла ничего не значащая болтовня. Правда, Вовка периодически срывался на любовь-морковь и прочие плодово-ягодные культуры, но к счастью, я вовремя успевал заткнуть ему рот…

Наконец, маршрутка подъехала к нужной нам с Вовкой остановке. Попрощавшись с Аней и расплатившись, мы вышли из маршрутки. К счастью, еще в маршрутном такси я вспомнил, что потерял Анин номер телефона и выпросил его заново, вбив на этот раз в память своего мобильного.

* * *

Белое двухэтажное здание издательства словно светилось изнутри. Вовка взялся за ручку двери, потянул…и по улице разнеслось бодрое папановское «Алло, шеф, эт я Лелик!». Вован тихо выругался и, выпустив ручку, захлопал по карманам, разыскивая трубку. Наконец, телефон был обнаружен и извлечен на свет Божий.

Я неодобрительно покосился на Вовкин сотовый, но промолчал. Вообще, мобильник господина Данешти представлял собой самое жуткое зрелище: полностью отломана панель флипа, поцарапанный экран, облезлые клавиши… Насколько я знаю, тетя Лида и Аська неоднократно уговаривали Вовку поменять трубку, но тот уперся как баран, мол, нет, мне нравится именно эта модель…

В общем, Вовка минуты две пытался разглядеть номер, высветившийся на мониторе, потом плюнул на это и, включив трубку, поднес ее к уху.

— Да?… Да, это я. А кого ты ожидала услышать, звоня на мой номер? Да понял я, что это ты, понял!.. Где-где! В городе! Какая разница что я тут делаю! Если ты забыла, мне уже двадцать один год!.. Ой-ой-ой! Волнуется она! Значит, как матом меня крыть перед Дворцом спорта, так ты не волнуешься, а как я в город поехал, так сразу!.. Ну и что дальше?!.. От такой же слышу!!! — рявкнул он напоследок и, прервав связь, выругался и спрятал телефон в карман джинсов.

— В чем дело? — поинтересовался я. — кто звонил?

— Да Ася, — вздохнул Вовка. — Кто ж еще…

Не понял юмора.

— Ты, что, опять поцапался с сестрой? Вчера же все нормально было… Что случилось?

Вовка покосился на меня и мрачно сообщил:

— Случилось то, что моя сестра — дура.

— А точнее?

Вовка посторонился, пропуская какого-то лысого мужика в здание издательства:

— Да мама вчера с работы принесла две контрамарки. Выдали им… Сама идти не захотела, отдала нам с Аськой. Я в начале идти не хотел, да сестра убедила… В общем, приехали мы с ней во Дворец спорта. Я дома на билеты не смотрел, а как увидел там афиши, так чуть на месте не умер! Пьеха!

— Так он же вроде неплохо поет, — удивился я. — Конечно, не Паваротти, но на фоне остальных певцов…

— Да кто говорит о Стасе?! — взорвался Вовка. — Его бабушка на сцену вышла. Она может и великая певица, но, сколько ей лет?! Ее зимой надо выпускать на улицу, посыпать дорожки песком! Она как выползла на сцену, как запела… у меня аж ухи в трубочку свернулись…

— И от этого ты поссорился с Аськой, — понятливо кивнул я.

Вовка снова посторонился, на этот раз выпуская из издательства девушку в полупрозрачной блузке и юбке, сшитой, судя по ее длине, из мужского галстука…

— Да если бы, — протянул Владимир Батькович, провожая девушку взглядом. — Сидим мы, значит, на концерте. Аське понравилось. Слушает она пение этой самой Пьехи и балдеет… Тащится как удав по стекловате. А я как это все услышал… Сижу я себе, значит, никого не трогаю и тихо, так, говорю: «Вы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ыпустите меня отсюда… Я больше не бу-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-уду-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у!!!» Соседи со всех сторон лежали. А Аська как услышала, так чуть ли ядом плеваться начала, до сих пор не отойдет!

Угу. Особенно после такого диалога.

Я покосился на Вовку. Его лицо изображало вселенскую скорбь, а в глазах плясали чертики.

— М-да, — протянул я, — тяжелый случай… Боюсь, это уже не лечится…

— А я о чем говорю. Пошли?

* * *

Честно говоря, я был уверен, что на проходной нас не пропустят. Обычно ведь как… Хочешь куда-нибудь пройти, а на ворота охраняются каким-нибудь «божьим одуванчиком» (причем не обязательно бабушкой), и при пересечении условной границы начинается: «А вы куда? А вы зачем? А вы почему?» Можно подумать охранник этот вопросительные слова повторяет, чтобы не забыть.

Как не странно, на этот раз все было по-другому. Вовка уверенно подошел к постовому — лысеющему дедку лет шестидесяти, замаскировавшегося под объект интерьера в стеклянной коробке поста.

— Привет, дядя Петя.