ВАМП

В два удара наказываю нарушителя санэпидпредписания, а на меня уже вылетает следующий, собакоподобный гнолл.

— Та-к, а почему без намордника? — продолжаю отыгрывать чиновника бюрократа, не ради собственного развлечения, хочу отвлечь Мишку и Люту от тяжких дум о будущем, — Прививка от чумки, бешенства имеется? Сам вижу, что не имеется. Придется ставить прививочку.

Ставлю гноллу «прививочку», иду дальше. Лока здесь и впрямь огромная, скрипунов до черта. Бредущие за моей спиной подростки постепенно втянулись в мою «игру», отвлеклись, заперешептывались, оттаивают и млеют от скорости набора опыта. А то, начальные уровни — они такие. Не прошло получаса, как они взяли по пять уровней, догнали свой «сопромут» до третьего ранга и даже успели по паре очков вкатить в свои основные атакующие способности.

— Вик, можно мы тоже будем атаковать? Так быстрее пойдет, понимаешь?

— Черт с вами, атакуйте, на из-за моей спины ни на шаг. Ясно?

И впрямь быстрее пошло. Они очень скоро вернули силу своих основных заклинаний, а затем и превзошли прежние возможности. Мишка теперь шарашит цепью молний, Люта опутывает по несколько тел за раз, да еще и урон проходит от ее шипастой лозы, не особо большой пока, но и то хлеб.

Ну а я забыл, что такое пустой бар эпены. Никаких больше долгих восстановительных посиделок. Тяну силу из скрипунов, эпена восстанавливается сама собой. «Кровопийца» рулит. Мы вошли в азарт. Скрипуны нам не противники. Валим их пачками. Один раз всего присели попить чайку из термоса и слопали по паре бутербродов, спасибо запасливой Лютке. Не, зря я на нее грешил, хорошая у Мишки будет жена, заботливая.

Мы завалили трех мини-боссов локации, с которых мне выпали штаны, куртка и перчатки призрачного охотника. Для полного сета осталось добыть только шляпу. Надеюсь полный сет будет давать доп-характеристики. Мишка с Лютой не претендуют, они теперь и так довольны как дети в цирке. Причем главный клоун на арене почему-то — я.

Юношеское сознание подвижно и отходчиво. Мне моя вынужденная клоунада уже поднадоела порядком, с трудом гашу в себе порывы сказать Люте, чтоб перестала глазеть на меня с открытым ртом. Ну подумаешь, блин, умею в призрака превращаться и говорить противным скрипучим чиновничьим голосом. Эка невидаль. Но креплюсь, веду команду дальше и дальше.

— Ну что, молодые люди, — окидываю ребят директорским взглядом на совещании, — Остался один только глав-босс. Надо решить, будем ли мы его валить.

— А чего тут думать, — Люта радостно лыбится, предвкушает очередной цирковой номер, — Однозначно валить.

Ответом Люту не удостаиваю, не командирское это дело, пояснять младшим чинам очевидные вещи.

— Мишка, — картинно заламываю бровь, — Поясни девушке, чем чревато, если кончим глав-босса.

— Пройдет системное оповещение, что лока зачищена. Гвозди тут же сюда примчатся. Забыла, как в прошлый раз было?

— Ой, да. Не подумала, так бы сразу и сказали… с-сори.

Мы с Мишкой переглядываемся с одинаковым недоумением на рожах. Вместо обычного «понимаешь?», Люта выдала новое слово — «сори». Готов биться об заклад, Мишкины юношеские лобные складки выражают то же опасение, что и мои умудренные морщины: а ну как после обращения в вампа, у Люты в башке что-то поменялось? Вдруг какие иные химические процессы запустились в мозговых извилинах? А насколько далеко могут зайти подобные изменения?

— Ну вы чего подвисли? — не выдерживает Люта, — Время-то идет, понимаешь? Часики тикают, понимаешь?

Мы с Мишкой одновременно с облегчением выдыхаем. Сбой оказался не системный. Случайный сбой, будем надеяться, разовый.

— Значит так, — беру слово как отец, как командир и как старший по должности, — Надо выяснить, что происходит снаружи. Есть подозрение, что Гвозди и без того в курсе нашего местоположения.

— Да как мы выясним? Это только ты умеешь сквозь стены смотреть, понимаешь?

— Уймись, дитя, — отмахиваюсь от Люты и поворачиваюсь к Мишке, — Там Котяра наверняка снаружи трется, спишись с ним, пусть обрисует обстановку.

Мишка погружается во внутренний интерфейс. Догадаться, что он печатает текстовое сообщение, а затем читает ответ, можно только по едва уловимым микро-движениям зрачков.

— Вик, ты прав, — отчитывается Мишка, — Папа пишет, вокруг трамвайного парка собралось больше десятка Гвоздей… и не только они. Охотники на скрипунов и прочие зеваки. Одним словом, полно встречающих.

— А вот это хорошо. Это нам на руку, — потираю ладошки, — Гвозди при свидетелях беспредельничать не станут.

— Вик, — Мишка смотрит на меня настороженно, — А надо нам усугублять? Гвоздям очень не понравится, если доведем дело до полной зачистки локации.

Мишка мне импонирует, что не рвется на рога, как Люта, пытается просчитать последствия; вдумчивый паренек, весь в отца, но в этот раз я собираюсь настоять на своем.

— Верно соображаешь. Гвозди будут в бешенстве. Но пойми другое. Они и так уже нас приговорили. Если б не их садистские наклонности, вы бы уже были мертвы. Поверь, вымаливать у них прощение бессмысленно.

— Ну да, — Мишка мрачнеет, — Они хотели, чтобы мы с Лютой помучились перед смертью.