Вам суждено всегда быть вместе

— Он привёл ту, другую девушку, в прошлом году, так же, как привёл Кристен этим утром. Он избил меня до полусмерти, потому что я попросила его отпустить Ханну. Её звали Ханна. Держал её в этой же комнате. Обращался с ней не иначе как с вещью. Он сломал ту девушку, как сломал и меня, сломал совсем.

Сторми никак не могла подобрать ключ к наручнику.

Дрожа, тревожась какого-нибудь внезапного нападения, Кристен спросила:

— Где полиция? Почему вы не позвонили в полицию?

— Сотовые здесь не работают, — сказал я.

— Позвоните по домашнему.

— Здесь его нет, — заявила Роберта, вытирая слёзы, всё ещё с непонятной смесью эмоций, которые теперь посекундно менялись от скорби до злости за секунду. — Этот ничтожный сукин сын никогда не позволял мне телефон. Когда он уходил, закрывал меня в подвале, как вы бы никогда не поступили даже с собакой.

Сторми сказала:

— У Курта было больше ключей, чем у тюремного надзирателя, но ни один из них не подходит. — Она посмотрела на меня. — Зачем ему вести нас сюда?

— Полагаю, что месть. Даже отморозки могут желать мести.

Я подумал о кухне, коллекции «свигурок» и вышивке, которые видали время до Курта, когда Роберта, очевидно, вела простую, но счастливую жизнь в этом доме. Я вспомнил момент, когда рамки стучали по стенам, а свиньи звенели друг о друга, как при небольшом землетрясении — прямо тогда, когда появился злой дух Курта.

Очевидно, выражение моего лица показывало мою тревогу, потому что Сторми спросила:

— Что не так?

Не успел я ответить, как в комнату поднялся дух Курта, как будто последние несколько минут он странствовал, скрытый от нас, между потолком кухни и полом спальни. Он снова предстал со смертельными ранами, истекающий кровью, демоническая фигура, воздух вокруг которой был дымящимся, сгущенным, как будто он захватил с собой немного темноты из царства мёртвых, к которому принадлежал. Сердито посмотрев на Роберту, а потом на меня, он постоянно показывал на мясницкий тесак в своей шее, как будто я мог не обратить на него внимания. Обличительно указывая пальцем в направлении женщины, которая его убила, он выглядел одинаково взбешённым и разгневанным, несомненно сделав заключение, что у меня IQ амёбы.

— Ты уже получил правосудие, которое заслужил, — сказал я ему. — Ты больше не принадлежишь этому месту. Просто уходи.

Роберта спросила:

— С кем ты говоришь?

Разъярённый невозможностью избить до смерти женщину либо дубинкой для боевых искусств, либо скалкой, Курт вытащил тесак из шеи и бросил в меня. Так как это был ненастоящее лезвие, только его идея, оно пролетело сквозь меня, не причинив вреда.

— Ты больше не можешь причинить вреда в этом мире, — сказал я ему.

— С кем он говорит? — спросила Роберта Сторми.

— Ни с кем, — ответила Сторми. — Он просто с причудами. Есть ли другие ключи?

— Причуды? — Кристен встревожилась от возможности того, что у незнакомца другое смертоносное сумасшествие. — Что ты имеешь в виду под причудами?

— Особенности, — сказала Сторми. — Но в хорошем смысле. Он с причудами, но милый. — Она снова повернулась к Роберте: — Есть ли ещё какие-нибудь ключи?

Его голова теперь надёжно сидела на шее, лицо искривлено бешенством, Курт поднял руки, и из его ладоней начали исходить концентрические импульсы энергии, видимые только мне и больше никому.

Я произнёс:

— Ой.

Духи, задержавшиеся в этом мире, могут навредить оставшимся только одним способом. Если их жизни были запятнаны множеством злых деяний, если они в достаточной степени духовно озлоблены, то способны преобразовывать свою демоническую ярость в разрушительную энергию и направлять её на неодушевлённые предметы.

Курт превращался в полтергейста.

— В этом нет смысла, — дал я ему совет. — Всё, что ты делаешь, так это оттягиваешь неизбежное и обеспечиваешь себе ещё большие страдания после того, как, наконец, перейдёшь в другой мир.

— Он странный, — сказал Кристен, имея в виду меня.

— С причудами, — настаивала Сторми.

Не обращая внимания на мои заклинания, Кристен закричала:

— Роберта! Есть ли где-нибудь другие ключи?

Роберта проверила карманы, она казалась удивлённой.

— Может быть, эти, — сказала она, передавая кольцо с десятью или двенадцатью ключами.

Импульсы энергии, которые выпускал Курт, становились ярче, концентрические волны исходили от него чаще, чаще.

Дверь спальни закрылась с хлопком до того, как кто-то успел к ней двинуться. Роберта уронила новую связку ключей, поспешив через комнату, и начала дёргать ручку замка туда-сюда.

Я сгрёб ключи и кинул их Сторми.

Когда дверь не поддалась, Роберта вернулась к нам, дрожа и тряся правой рукой, как будто дверная ручка была ледяной.

— Вот он! — сообщила Сторми, когда нашла правильный ключ к наручнику.

Освободившись, Кристен тут же спрыгнула с кровати, как будто она пропиталась чем-то губительным, несоизмеримо более ужасным, чем чёрная чума. Хотя Роберта и спасла её жизнь, она отшатнулась и от неё, как будто не уверенная, что всё было так, как казалось. Мы со Сторми тоже вызывали подозрение. Она побежала к двери, но достигла не большего успеха, чем Роберта.