Вальтер

– Видишь, какое это чмо? – Тот даже не сменил тона, вот это выдержка, а действовал так быстро и четко! Нет, с таким лучше дружить, ведь ничего в глазах не поменялось, ничем не выдал. Взорвался на раз! Не зря, ох не зря я сразу оценил опасность, исходящую от него. И Каштан такой же. – Оружие просрал… Тебя я только отчего-то, командир, все меньше понимаю!

– Объяснись! – прорычал Гранит.

– Я скажу тебе так: набрал ты в этот раз команду водил, которые… Вот если бы была засраная элита, эдаких элитных засранцев-ссыкунов, так они бы среди них были суперами! Особенно Зондер. Парнишка молодой, ничего так. К нормальным можно было бы отнести, если бы не последний их общий ход с просмотрами. Но они даже на долю не претендовали, тем вас с Москвичом и купили. Ладно, взял их баранку вертеть – сгодятся. Только на хрена их слушать, да еще и советами советоваться? Двадцать минут, я засек, вы тут чисто в демократию играли! Ты на спек случаем не подсел, а, командир? Вот откуда этот Зондер? Из Шестнадцатого сектора! Там четыре десятка деревенских домиков грузится, вокруг все чистится регулярно, так что никаких матерых тварей не было и быть не может. От простых пустышей его Вторая штрафная с крыши сняла, обдристанного и обоссанного. После он в Остроге только отирался, даже за Вторую линию не выходил. Сейчас под прикрытием Дохлера издалека наблюдал за большинством матерых зараженных… А что, хорошо путешествовать, когда в команде есть человек с таким Даром. Этот же мужик сразу, с ходу оказался в таком дерьме, в котором никто из нас не бывал! Изначально имею в виду, а так мы всякого уже насмотрелись, – поправился он, когда командир хотел уже возразить. – И я это знаю, я знаю, где и как каждый из нашей команды загрузился, где был и где не был! Второе: вместо нормального подхода к свежаку… тебе нассали в уши не будем показывать пальцем кто, мол, засада, подсадной! Ага, специально от большого ума к ресам в вертушку на эвакуацию, чтобы подсадить… Вот это, мать его так, внедрение, все просчитали, даже когда собьют этот долбаный геликоптер, а он вывалится удачно и на крыше окажется.

– Никто этого и не говорит! Речь про то, что он с мурами был, а как только почуял, запахло жирным писцом, перекрасился под свежего! Как он выжил?

– Правду ото лжи я как-нибудь отличу, и мы как раз с Каштаном на крыше нарисовались, когда муры, точнее один молодой, его под прицелом автомата держал. Олени только, вот и получилось у свежака воспользоваться моментом и «Зарей» заглушить! Дальше добил. И заметь, муры на крыше еще ничего не знали про нас и что мы уже умотали почти всех их. Они и на крыше-то нарисовались, чтобы самим остатки вертушки попалить и на цифру фот сделать для отчета перед Рихтером. Так-то! Или ты мне уже не веришь или Каштану?

– Верю я вам, верю, – недовольно пробасил тот.

– А вот я охреневаю от этих ваших постанов! – неожиданно рыкнул Третьяк. – Что ты придумал какую-то хрень с новичком! Таинство загрузки, в рот его чих-пых! Вместо того чтобы поставить на помощь, он и так здесь все знает, тем более с Цементом нюхался, ты отправил его искать приключения на жопу! Уф, видит, сколько мы грузим… – явно передразнил он кого-то. – А так прям никто не узнает, сколько и чего мы взяли, особенно учитывая, что почти сразу двинем на приемку! Что, Шпуню не знаешь? У него везде и всегда засада, особенно после запоя, а хреначил он два месяца, и кругом теперь еще месяц будут шпионские игры! Что, с пары магазинов обеднели бы? Если за работу дали? Хрена с два! А новичку помощь в нелегком деле – выживании в Улье! И не просто так сунули бы, а за дело! Положняк!

– Что ему ваши магазины, он вон полные сумки трофеев набрал, да еще и кусача почистил! – как-то нервно выкрикнул чернявый Зондер, перебив Третьяка.

Тот выпучил глаза, морда уж совсем страшно налилась малиновым, как бы мужика кондратий не прихватил…