Вальс ведьмы

– Сто семьдесят три? – повторил дядя. Он переводил взгляд со своей дочери на меня. – Просто потрясающе! А мы говорим о полноценных телах или?..

Он не смог закончить фразу, потому что тетя пихнула его. Кейт пришлось опустить взгляд, чтобы никто не заметил ее небольшую улыбку, а я изобразила внезапный приступ кашля, скрывая смех.

– Сто семьдесят три тела с неповрежденными разумами и сохранившимися воспоминаниями. – Директриса Бальзак пронзила меня взглядом, заставив закашляться. – Должна признать, это настоящий подвиг. Думаю, даже не все наши выпускники смогли бы выполнить подобный призыв. Это требует ловкости и больших магических знаний. Особенно учитывая то, что они использовали заклинание для пробуждения призраков, а не трупов. Что наталкивает меня на подозрение, что это был не более чем призыв, вышедший у вас из-под контроля, не так ли, дамы?

Мы с Кейт молчали.

Тетя тяжело вздохнула и махнула рукой в воздухе, выглядя все более измученной.

– Нет смысла выполнять мощный призыв, если его нельзя контролировать. Мы контролируем магию, а не магия нас, – добавила профессор Мур. – Это одно из первых правил, которое мы им прививаем.

Это правда. Но мне никогда не нравилось слу-шать.

– Стражники Ковена должны стереть память всему народу в Литтл-Хилл. Одному за другим. Однако даже это не может гарантировать, что все люди Красных кровей забудут этот эпизод. Есть ночные путешественники. Возможно, кто-то из воскресших даже перебрался в другую ближайшую деревню… мы не узнаем об этом, пока все тела не будут возвращены в их могилы. – Дядя раздраженно хмыкнул, а тетя замедлила шаг, несколько напряженная. Ее Страж не переставал яростно махать крыльями. – Как вы понимаете, это серьезное покушение не только на безопасность Красных кровей, но и на нашу собственную.

Услышав это слово, тетя мгновенно прекратила нервно расхаживать, а дядя поднял взгляд. Безопасность. Важный и тяжелый термин, особенно для нас. Мы, Черной крови, много страдали с момента нашего создания. Нас всегда было меньше, чем людей Красных кровей, и, несмотря на могущественность, на протяжении всей истории мы всегда оставались в проигрыше. Скольких они сожгли на костре? Скольких повесили на ветке дерева? А сколько из нас зачахло среди каменных стен тюремной камеры в ожидании несправедливого суда? По прошествии стольких лет нам удалось достичь равновесия. Держаться в секрете, объединившись с людьми Красных кровей, как вода и масло – рядом, но никогда не смешиваясь. Наша безопасность была важнее всего. И подвергать ее риску было величайшим преступлением.

Ковен являлся нашим руководящим органом и отвечал за поддержание этой безопасности… и за наказания для тех, кто подвергал ее риску. Не было пощады тем, кто создавал угрозу жизни своим ближним. Не важно, была ли это пара влюбленных или несколько молодых девушек, которые неправильно исполнили призыв, как это сделали мы.

Что, если кто-то, даже ребенок, сбежал от стражей Ковена и рассказал, что видел, как мертвецы ходят по ночам? Что, если кто-то подглядывал за нами из своих окон и видел, как мы шли с кладбища? Достаточно было только слуха, шепота. Искры, чтобы костер разгорелся и огонь распространился и охватил все вокруг.

– Господа Сен-Жермен, – директриса Бальзак обращалась к тете и дяде, хотя ее взгляд был прикован ко мне. – Вы должны отозвать документы ваших дочери и племянницы из Академии Ковенант. Сегодня же вечером.

Тетя Эстер широко открыла рот, готовая запротестовать, но директриса продолжила:

– Они исключены, но мы можем сделать вид, что это было их личным решением. В противном случае, если они этого не сделают, нам придется публично объявить об их исключении со всеми вытекающими последствиями… в частности, и для их семьи.

– Исключены? – повторил дядя Гораций в ярости.

Кейт бросила на меня испуганный взгляд, и я незаметно просунула руку под нашими юбками и нежно сжала ее запястье. Она дрожала, и совсем не от холода.

За всю историю существования Академии Ковенант, с момента ее основания, а это более пятисот лет назад, они исключили только одного ученика за то, что, как справедливо заметила директриса Бальзак, он поставил под угрозу безопасность остальных представителей Черных кровей. Его звали Алистер Вейл, он был лучшим другом моих родителей. Тот самый мужчина, который спустя много лет убил их.

Жестокая ирония судьбы заключалась в том, что их единственную дочь постигла та же участь исключения.

Тринадцатый мяукнул из своего угла, услышав мои мысли. Я не знала, было ли это смехом или стоном. С демонами сложно было сказать наверняка.

– Вы же это не всерьез, – прошипела тетя Эстер. Она впилась ногтями в узкие плечи своей дочери. – Вы не можете их выгнать.

– Я предлагаю вам самим забрать их из Академии, – поправила директриса; она поочередно разглядывала нас. – Мисс Кейтлер, хоть и не сдала итоговые экзамены, все же продолжила обучение. А что касается мисс Сен-Жермен, она могла бы выучиться на гувернантку. Я знакома с несколькими надежными людьми, если вас это заинтересует.