Валориан (Леди Габрия - 3)

Валориан взглянул на горную гряду, покрытую снегом, которая встала у него на пути. Эти горы служили наглядным примером всех проблем, к которым должно было приспособиться его племя. Несмотря на то что его люди целых три поколения жили в тени Дархорнских гор, их легенды и традиции, их мечты, религиозные обряды, привычки, наконец, - все отражало уклад старой жизни в долинах, покрытых зеленой травой. А эти горы были чужими - тяжелые, беспощадные, неизведанные громады, которые возвышались над жизнью племени, но не являлись ее любимой частью. Этот край принадлежал другому древнему народу, который обожествлял горные вершины и поклонялся им, а потом исчез, оставив после себя лишь развалины и несколько легенд. Кочевые племена вышли из зеленых долин, где лошади могли нестись наперегонки с ветром, где росло бы стадо скота, где не надо было бы возводить палатки посреди камней. И если у них был шанс обрести для себя подходящий дом, то почему не воспользоваться им?

У Валориана было такое чувство, словно он зашел в тупик. Тогда он снова вернулся к мысли о привыкании. Сможет племя привыкнуть к своему теперешнему состоянию, если у него будет еще немного времени? Возможно, ответил он сам себе. Вполне, если бы только провинциальным губернатором был не генерал Тирранис, а кто-нибудь другой. Если бы только они могли разжиться скотом. Если бы только Фиррал принимал более дальновидные решения. И если бы только это было угодно богам... Как много всяких "если", и практически ни одно из них неосуществимо.

А значит, оставались только боги. Чего они хотели для своего народа? Всемогущая Богиня не стала ему ничего объяснять, но боги вообще редко это делают. Они всего лишь дают смертным инструмент, а как им пользоваться, смертные должны догадаться сами. Но, значит, права Мать Вилла? Можно было ожидать от Айдана прыжков и возгласов, что его брат должен был вести племя из Чадара, но Мать Вилла была близка самой Амаре. И она не сказала бы ничего, что противоречило бы воле богини. Может быть, его способность творить чудеса и была тем самым инструментом, с помощью которого он должен отвести племя в долины Рамсарина.

Чем больше он думал, тем больше выгоды видел в использовании волшебства. Он не хотел думать об этом до сего дня, потому что смерть Сергиуса испугала его. Он воочию убедился сам, насколько разрушительна и могущественна сила волшебства. Но если он научится использовать ее как следует, он больше никого не будет убивать. Он сможет дать своему народу сердце. И если они выберут его своим лидером, им будет предстоять не просто путешествие в реальном смысле этого слова, но и духовное путешествие тоже, прочь от поражений и горечи, вперед к новым надеждам.

- Ты этого хочешь от меня? - спокойно спросил у голубого неба Валориан.

Он надеялся увидеть какой-нибудь знак, который подсказал бы ему ответ, но небеса оставались глухими к его словам, и в горах по-прежнему царила тишина.

Наверное, это и хорошо, что он не дождался ответа, подумал Валориан. В последний раз, когда он обратился к богам с просьбой, его поразила молния. На этот раз он должен был просто верить, что его путешествие в Илгоден и назад не было просто прихотью богов и что его идея отвести племя в долины Рамсарина была правильной.

Он пришел в себя и с удивлением обнаружил, что стоит на месте, а Хуннул радостно склонился над пучком прошлогодней высушенной солнцем травы. Валориан перекинул ногу и спрыгнул на землю. Он удивился, отметив, что они забрались высоко в горы и находились как раз над линией, где кончались деревья на самой высокой горе перед ним. Похоже, что Хуннулу без труда дался этот подъем. Валориан подумал, что жеребец был в отличной форме.

Потрепав лошадь, охотник осмотрелся по сторонам. Несмотря на то что в тени еще оставались островки упрямого снега, большая часть земли обнажилась, и скалы мокро блестели на солнце. Хрупкий воздух был теплым, несмотря на холодный, пронизывающий ветер, дувший с севера. Валориан улыбнулся, раскинул руки и позволил Хуннулу щипать траву. Он направился по утесу к небольшому плато, откуда открывался прекрасный вид на горную цепь. Ему никогда раньше не доводилось здесь бывать, и это казалось прекрасной возможностью все хорошенько обдумать.