Валькирия рейха

К весне 1942 года влияние Гейдриха на фюрера возросло настолько, что он стал угрожать не только Гиммлеру. Испугался и Борман. Ведь Гитлер не раз в частных разговорах называл всесильного шефа РСХА своим возможным преемником и даже готовился подписать соответствующий документ. Конечно, Гейдрих знал, что в окружении фюрера интриги против него усилятся. Но, как и обычно, он надеялся опередить конкурентов, выбив у них из рук козыри. Он знал, что стоит на пороге знаменательнейших событий в своей судьбе, и верил в счастливое расположение звезд. Теперь или никогда. Власть, безраздельная власть над половиной мира, к которой он неустанно стремился многие годы, готова была упасть ему в руки. Ради нее он отказался от всего – от родителей, от дружеских привязанностей, даже от Лины. Все годы, которые он провел в Берлине, она постоянно находилась рядом и поддерживала все его начинания, вполне успешно играя роль примерной арийской жены и матери. Он нередко ревновал ее, в частности к Шелленбергу, с которым Лине нравилось прогуливаться, и они подолгу беседовали наедине о литературе и искусстве. Но несмотря на это он знал, что она была ему предана. Он приказывал своим агентам следить за ней, но ни разу ему не донесли ни об одном подозрительном свидании его супруги. Сам же Гейдрих супружескую верность не ставил ни в грош. Даже занимая высокие посты, он не отказывал себе в удовольствии совершить прогулку по злачным местам Берлина, где подбирал себе проституток, готовых на любые извращения. Он часто побуждал своих подчиненных составить ему компанию в «походах по местечкам». Мюллер почти всегда соглашался, а Шелленберг отлынивал, ссылаясь на больную печень. Нередко проявляя садистские наклонности, Гейдрих заслужил в берлинских борделях дурную славу. Практически не одна из женщин, с которой он проводил время, не соглашалась на второе свидание, даже за очень большие деньги. И в других городах, где ему приходилось бывать с визитами, Гейдрих обязательно посещал ночные заведения. Так, в Неаполе он явился вместе со штандартенфюрером Дольманом в один из притонов и, приказав собрать всех девушек, рассыпал перед ними горсть золотых монет. Он с нескрываемым удовольствием наблюдал, как девицы ползают по полу, собирая деньги, как они дерутся друг с дружкой, как визжат от восторга и рыдают в отчаянии. Он издевался над ними, как, впрочем, издевался и над Линой, не считая нужным скрывать от нее свои похождения. Он знал, что она жаловалась на него Шелленбергу. Но тот, опасаясь гнева своего шефа, даже не посмел высказать ей сочувствие. Он полностью зависел от Гейдриха. Эта зависимость только усилилась, когда, желая сделать своего главного разведчика не другом, – друзей у Гейдриха не было, – а скорее вассалом, даже рабом, он подставил ему очаровательную особу, закрутившую голову молодому, но очень занятому своей работой, бригадефюреру. Когда же Шелленберг пожелал жениться на ней, то с удовольствием объявил, а девушка-то … полячка, то есть принадлежит к неполноценной славянской расе. Но Ильзе ждала ребенка, и Гейдрих все-таки позволил Шелленбергу связать себя узами брака, пообещав не показывать Гиммлеру ее досье. Тем самым он достигал нескольких целей: крепко привязывал к себе высокопоставленного и очень талантливого офицера, вполне способного составить конкуренцию ему самому, а заодно и давал щелчок Лине, мол, знай свой шесток и нечего вертеть хвостом.

Впрочем, оставить Лину он решил вовсе не потому, что затаил на нее обиду или она наскучила ему. Вовсе нет. Просто он считал, что в исполнении того плана, который он задумал, – а план ни много, ни мало состоял в том, чтобы стать преемником фюрера, а в ближайшем будущем, вероятно, и вождем нации, – ему нужна была другая женщина. Ему нужна была Хелене Райч. Ему нужна была «валькирия», крылатая богиня рейха, обладавшая популярностью, которая усилит его позиции настолько, что сделает неуязвимым для всех соперников, а кое-кого из них, в частности Геринга, сделает даже союзником, а это уже неплохо. Впрочем, Хелене – это не Лина, с ней все сложнее. Она слишком независима и привыкла приказывать сама. Но он подобрал к ней ключик. Хотя в последние несколько месяцев, предаваясь слабостям, он едва не потерял ее, а вместе с ней – и многие притязания на верховенство в рейхе. Всегда чувствуя свою власть над женщинами и дорожа ею, он никогда не предполагал, что однажды ему придется уступить, придется признать, что женщина важнее излюбленных удовольствий. Ведь она не просто женщина, она – «валькирия рейха», она – верный путь к вершине. Как можно сбиться с него?