Валютный извозчик

— Понял. Когда это было?

— Месяц назад. Может, больше.

— Точнее.

— Мы уехали в середине апреля.

Больше чем за месяц до моего приезда в Онфлер.

— Где находились алмазы?

— В кейсе.

— Опиши его.

— Он не совсем обыкновенный. Думаю, бронированный. И шесть номеров с каждой стороны. Вы понимаете?

— Топалов открывал при тебе этот кейс?

— Да. Несколько раз.

— Он набирал номера по памяти или сверялся с записями?

— По памяти.

— Это тебе показалось нормальным?

— Нет. Я очень удивился, но промолчал.

— Где ты встретился с Топаловым?

— Он приехал в мое заведение.

— И ты познакомил его с толстенькой клиенткой? Или с ее дочкой?

— Нет. Он этим не интересовался.

— Что было потом?

— Мы сели в мою машину и поехали в Амстердам. Нашли моего человека. Он согласился купить алмазы, но у него не было наличных. Он просил два дня. Мы вернулись в Париж.

— Где он ночевал?

— У меня.

— Где в это время находился кейс?

— Он с ним не расставался.

— Что было потом?

— Мы вернулись в Амстердам.

— Когда?

— В конце апреля.

— Дата. Мне нужна точная дата.

— Не помню. Клянусь, не помню.

— Сколько он получил денег?

— Я не знаю. Во время финансовых переговоров я вышел.

— Но ты уверен, что он полученные деньги держал в кейсе?

— Уверен.

— Что дальше?

— Он попросил меня отвезти его в брюссельский аэропорт.

— Почему в брюссельский?

— Не знаю. Он так хотел.

— Куда он улетел, ты знаешь?

— В Рим. Он действительно умер?

— Его убили.

— За деньги?

— Скорее всего.

— Его пытали?

— Да. Знаешь, как сейчас пытают?! — И не дав передохнуть спросил: — Когда ты в последний раз видел Плеко? Вспомни. Другого такого случая не представится.

— Его что, тоже убили?

— Нет. Он жив. Убьют тебя, если будешь молчать.

— У меня с ним нет никаких дел. Мы старые товарищи. Были в одной группе. В комсомоле.

— Давно?

— Да.

— Очень давно?

— Очень.

— А сейчас ты помогаешь ему сбывать наркотики? Марк замахал руками.

— Я этим не занимаюсь. Нет-нет! Никогда! Правда, никогда. Боюсь.

— А он занимается?

— Если вы так спрашиваете, значит, знаете.

— Так когда ты видел его в последний раз?

— Недавно. Вот когда точно, не припомню.

— О чем вы говорили?

— Вспоминали наше прошлое. Мы были такими молодыми, чистыми…

— И я тоже хочу поговорить с ним о светлом прошлом. Телефон.

— Но я…

— Телефон!

Он вытащил из кармана записную книжку, нашел номер, продиктовал. Я тоже вынул книжку и записал номер.

И тут я вспомнил, что он недавно купил гостиницу.

— Ты только что купил отель. Достаточно поинтересоваться у нотариуса, и я узнаю, сколько ты заплатил за него.

— Но я продал…

— Ты уже одного заложил. Теперь тебе самый раз заложить другого.

— Плеко — опасный человек.

— А я разве Санта-Клаус? Я опаснее, потому что ближе. Итак. Что за сделка?

— Я расскажу. Вообще-то я с наркотиками никогда… Но тут…

— Подвернулась большая партия, — подсказал я.

— Нет. Подвернулась партия совершенно особого наркотика.

— Особого?

— Да.

— Уж не «фельдмаршала» ли, случаем?

Марк обалдел:

— Вы все знаете.

— Нет, не все. Сейчас ты мне расскажешь все, что тебе известно о «фельдмаршале».

— Он был получен в Германии во время войны. Осталось его немного. И стоит он безумные деньги. Всего за какую-то пару пакетов — миллионы!

— И много этого «фельдмаршала» у Плеко?

— Не знаю.

— Что он от тебя хотел?

— Чтобы я помог найти покупателя.

— И ты нашел?

— Нашел.

— Кто этот покупатель?

— Богатый араб. Шейх.

— Имя.

— Нет. Меня за это…

— Тебя и без этого.

— Но не говорите Плеко!

— Если я поклянусь, ты мне не поверишь. Имя.

— Махамед Бубакар. Он саудовец.

— Как проходила сделка?

— Я просто их познакомил.

— А этот Бубакар? Ты поставлял ему наркотики?

— Никогда. Я не занимаюсь ими.

Он вздохнул:

— Я помогаю, если нужны женщины. И когда Плеко спросил, нет ли у меня очень богатого клиента, который мог бы купить партию особо ценного наркотика, я вспомнил о Бубакаре. Я ему позвонил. Услышав о «фельдмаршале», он сразу прилетел в Париж. Я их свел. Сделка состоялась.

— И ты получил свой процент, на который купил отель.

— Но я еще продал «Амазонку».

— Ясно. Теперь можешь пить таблетку.

— А теперь мне не надо. Я уже успокоился.

Я подал машину назад и повернул к выходу.

— Куда мы едем? — осторожно осведомился Марк.

— Ты знаешь, что с тобой будет, если обманул? Фильмы ужаса смотришь?

— Нет.

— Напрасно.

Я вырулил машину на узкую, усаженную чахлыми деревцами аллею. Проехали молча пару кварталов.

— Как обстоит дело со сжиманием скелетов? — спросил я.

— Каких скелетов? — у Марка отвисла челюсть.

— В твоем заведении, случаем, скелеты не сжимают?

— Нет, — Марк испугался не на шутку. — Мы едем туда, где сжимают скелеты? Мне сейчас будут его сжимать?

— В другой раз, — успокоил я. — Если узнаю, что ты меня обманул. Ты кленовый сок любишь?

— Нет, а что?

— Просто так. А пол младенцев умеешь предсказывать?

— Нет. У вас очень странные вопросы. Но я вам говорил только правду.

Я остановил машину около метро:

— Пеняй на себя, если это не так. Когда сжимают скелет, это больно.

Я выскочил из машины и нырнул в метро.

47. Плеко

Я вышел из метро у «Мадлен» и отправился в брассери на углу. Заказав два сандвича и пиво, спросил у официанта:

— Могу я от вас позвонить?