Валютный извозчик

— Того, кто передал эту статуэтку Пичугину.

— Первый раз слышу. Там должны были лежать пакеты с порошками.

— Но немец…

— Брось ты этого немца. Не бери в голову. Все это — вчерашний день, старина. Паст перфектум, давно забытое прошлое. Товара у него больше нет.

— Какого товара?

Видя, что я ничего не понимаю, Кузякин обнял меня.

— Видишь ли, Женя, немец этот — нацист страшный, петля по нему плачет. Сидит себе в Намибии. Как его наши нашли, не знаю. Знаю только, что он в каком-то концлагере санитаром был. А там изобрели особый наркотик. Понюхаешь этого порошка — и все выложишь как на духу. Ты скажешь, что вам он нужен больше, чем нам. И ошибешься. Ко всему прочему это наркотик. И не простой. Я по наркоте не большой специалист, но, говорят, этот особенный, сильнее героина. И главное, его легко синтезировать. Понимаешь, наркотик сильнее героина, и его легко синтезировать. Тот, кто научится его производить, закроет все каналы героина. Пользоваться будут только им. Ты представляешь, какие деньжищи?! Ну и мои шефы решили его заполучить. Маленький образец у них есть, они захотели побольше.

— А почему не через нас?

— Ну да, обычно через вас. Но вы теперь совсем не те. Даже кейсы теряете. Мои начальники решили, что все сделают сами. Знаешь, почему? Не хотят делиться с вашими. И попали в лужу. Нельзя в одиночку. Надо было вместе. Но ты ведь ничего не знал! Наркотик упустили. И теперь надо его искать. Вот эти ребята, с кем я сижу, — мерзавцы. Бандиты. Они обещали меня вывести на человека, который забрал у тебя наркотики. Ведь забрал?

— Не отказываюсь.

— Знаешь, как немцы назвали свой наркотик? «Фельдмаршал».

Его слова про кейс задели меня. Он тоже знает про кейс. Это уже не утечка информации, это слив.

— Что ты знаешь про кейс?

— То, что его увели. А кто увел, выяснить должен ты. Понимаешь, старик, твой кейс и мой «фельдмаршал» повязаны между собой. Ты найдешь кейс, найдешь и «фельдмаршала». Я найду «фельдмаршала», найду и кейс.

Интересно, знает ли он, что Топалова убили? Знает ли он про Плеко? Но спрашивать не буду. Все равно правду не скажет, только дам лишнюю информацию.

— Ты думаешь выйти на «фельдмаршала» через типов, с которыми ужинаешь?

— Надеюсь.

Он хлопнул меня по плечу:

— Когда назад?

— Через неделю.

— Не торопишься?

— Начальство велит.

— Честно скажу, в вашем ведомстве верю одному тебе. Мы с тобой, старик, столько на своих плечах перетаскали — и всё на вторых ролях. Всё — мальчики.

— Что верно, то верно, — согласился я.

— Слушай, — он посмотрел мне в глаза, — а что если тебе… Прости — прощай, и рвануть. Раньше тех, кто не возвращался, называли «невозвращенец», а теперь, тех, кто возвращается, называют «извращенец».

— Легко сказать! А на что жить? Статейки писать и на трамвае ездить?

— Правильно рассуждаешь. Правильно. Потому что в курсе дела. Местные, они поболтают, а красивой жизни не создадут. А красивая жизнь — это самое главное. Здесь я тебе, старикашка, помогу. Как другу. Я тебя люблю.

— Надо подумать. Сразу как-то трудно.

А он продолжал свое:

— Сейчас важно не проморгать. И плотно держаться стаей. Стаей, старикашка, стаей. Только решай скорее. А не то тебя опять кто-нибудь пошлет за Гоголем.

Глава десятая. Париж останется Парижем

44. Мами

— Знаешь такого Плеко? — спросил я за ужином Кики.

— Слышала о нем.

— Как его найти?

— Спроси у Мотнекки, как найти Капулетти. В жисть не скажут. Я знала Вальтера. Очень порядочный был парень. А он с Плеко был не в друзьях. Так что и я с Плеко не в друзьях.

— А как найти Лиду?

— Очень легко. Ее сейчас бесплатно кормят.

— И сколько лет ее будут бесплатно кормить?

— Три года. За сбыт наркотиков меньше не получится. Мне был нужен Плеко. Это мой последний шанс.

— Куда теперь? — спросила Кики.

— Завтра утром в Париж.

— За день доедем?

— Если будем меняться.

* * *

В Париж въехали поздно вечером.

— Куда теперь? — спросила Кики.

— Отель «Опал», слышала про такой?

— Нет, их в Париже тысячи.

— Улица Тронше. Где это?

— Где-то около Мадлен.

Отель нашли быстро, с парковкой повезло. На улице Кастеллан рядом с «Опалом» как будто нас ждало свободное место. Кики шустро втиснула свою «Регату» между двумя «Пежо», и мы пешком отправились в отель.

— У нас ремонт. Но номер на втором этаже предложить можем. Он без ванной, но с душем.

Поднялись в номер.

— Я должна завтра уезжать, ты знаешь. Завтра днем показ.

— Знаю.

Кики выложила квитанции за бензин, за отель.

— Возмести.

— Наличными можно?

— Когда американке предлагают наличные, она понимает, что он боится, как бы жена не обнаружила ее имя в его чековой книжке. Когда предлагают наличные немке, она требует добавку в пять процентов. Итальянка уверена, что это фальшивые деньги и утром посылает младшего брата к зеленщику: проверить, возьмет ли он их.

— А француженка?

— Француженка смиренно берет.

* * *

На следующий день утром Кики проводила меня до метро. Надо было прощаться.

— До встречи, Кики.