Валис

Не забежать больше к Толстяку в гости, не позвонить… А ведь он стал настолько естественной частью моей жизни и жизни наших общих друзей! Интересно, что скажет Бет, когда перестанут приходить чеки на ребенка? Ну, я, в общем-то, понимал, что смогу принять на себя экономическое бремя и позаботиться о Кристофере. Средства у меня были, и во многом я любил Кристофера так же, как его отец.

– Тошно, Фил? – спросил меня Кевин.

Мы могли говорить свободно – Лэмптоны высадили нас у ресторана, попросив позвонить, когда мы будем готовы вернуться в их большой дом.

– Нет, – ответил я и добавил: – Я думаю о Толстяке-Лошаднике.

После небольшой паузы Кевин проговорил:

– Значит, приходишь в себя.

– Верно, – кивнул я.

– Все будет хорошо, – грубовато утешил Дэвид. У него всегда были проблемы с проявлением чувств.

– Ага, – сказал я.

Кевин спросил:

– Думаешь, Лэмптоны – психи?

– Да.

– А как насчет маленькой девочки? – поинтересовался он.

– Она не псих. Настолько же не псих, насколько они – психи. Парадокс: два совершенно свихнувшихся человека – три, если считать Мини, – породили совершенно нормальное создание.

– А если я скажу… – начал Дэвид.

– Только не говори, что Господь извлекает добро из зла, ладно? – перебил я. – Сделай нам такое одолжение.

Кевин произнес, ни к кому не обращаясь:

– Она самый чудесный ребенок, какого я когда-либо видел. Вот только вся эта чушь насчет того, что она компьютерный терминал… – Он взмахнул руками.

– Ты сам так говорил, – напомнил я.

– Тогда, – возразил Кевин, – это имело смысл. Но не теперь. Когда я могу видеть в перспективе.

– Знаешь, что я думаю? – сказал Дэвид. – Я думаю, надо нам погрузиться в самолет и отправиться обратно в Санта-Ану. И чем скорее, тем лучше.

Я ответил:

– Лэмптоны не причинят нам зла.

Странно, больной… умирающий человек, Мини, восстановил мою веру в силу жизни. Полагаю, логичнее был бы противоположный вариант. Мини мне очень понравился. Однако, как хорошо известно, у меня есть склонность помогать больным и немощным, меня тянет к ним. А ведь мой психиатр не один год настоятельно советовал мне бросить. Это и еще кое-что.

Кевин сказал:

– Никак не могу дать оценку тому, что произошло.

– Да, – согласился я.

На самом ли деле мы видели Спасителя? Или просто умненькую маленькую девочку, которую, возможно, натаскали давать глубокомысленные ответы три проницательных профессионала, перед тем мастерски напустив нам пыли в глаза фильмом и музыкой.

– Странную форму он принял, – проговорил Кевин. – Девочка… Неминуемо определенное сопротивление. Христос в женском обличье – Дэвид чуть наизнанку не вывернулся.

– Она не говорила, что она Христос, – возразил Дэвид.

Я сказал:

– Но ведь так оно и есть.

Кевин и Дэвид оба прекратили есть и вытаращились на меня.

– Она святая София, – пояснил я. – А святая София – ипостась Христа, говорила об этом девочка или нет. Она очень осторожна. В конце концов, она знает все. Знает, что люди примут, а что нет.

– Опять продолжается то, что началось у тебя в марте семьдесят четвертого, – констатировал Кевин. – Это кое-что доказывает. Доказывает, что все правда. ВАЛИС существует. Ты и раньше это знал. Ты встречался с ним.

– Пожалуй, – согласился я.

– И то, что знает и говорит Мини, совпало с твоими знаниями, – заметил Дэвид.

– Ага, – сказал я.

Кевин продолжал:

– Хотя ты не уверен.

– Мы имеем дело со сложной технологией высочайшего уровня, – предположил я, – которую, возможно, создал Мини.

– Передача ультракоротких волн и все такое, – кивнул Кевин.

– Точно.

– Чисто технологический феномен. Гигантский технологический прорыв.

– А человеческий мозг служит приемником, – подтвердил я. – Причем без всякого интерфейса.

– Может быть, – согласился Кевин. – Так что нельзя сказать наверняка, чем они занимаются.

– Слушайте, – медленно проговорил Дэвид, – если у них в руках мощный источник энергии, которую они способны передавать на огромные расстояния посредством лазерных лучей…

– …они могут запросто убить нас, – закончил Кевин.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

– Если, – продолжал Кевин, – нам вздумается заявить, что мы им не верим.

– Просто скажем, что возвращаемся в Санта-Ану, – предложил Дэвид.

– Или уедем прямо сейчас, – сказал я. – Из ресторана.

– А как же наши вещи… одежда, покупки. Все осталось в их доме, – запротестовал Кевин.

– Пошли бы они, эти тряпки! – выругался я.

– Ты что, боишься? – спросил Дэвид. – Боишься, что что-то происходит?

Я поразмыслил над его словами.

– Нет, – промолвил я наконец.

Я верил ребенку. И верил Мини. Всегда нужно полагаться на это – на инстинктивную уверенность… или на отсутствие таковой. Если рассудить здраво, то ничего больше не остается.

– Я хочу еще раз поговорить с Софией, – сказал Кевин.

– Я тоже. – Я кивнул. – Ответ в ней.

Кевин положил руку мне на плечо.

– Извини, Фил, но один ключ к разгадке у нас уже есть. Девочка прочистила тебе мозги в мгновение ока. Ты перестал верить, что вас двое. Перестал верить в Толстяка-Лошадника как в отдельную личность. С момента смерти Глории ни один доктор и никакое лечение не смогли этого добиться.