Валет

Усиленное магией зрение нашло цель для кинжала мгновенно: ярко-красное пятно туники Лирен выделялось среди окружающих ее птиц, и было видно издалека. Кинжал превратился в размашистый, стремительный росчерк, мгновенно прорезавший пространство над ареной. Нож без всяких препятствий прошел сквозь преграду, пролетел над трибунами и только он должен был угодить точно в алое пятно туники Лирен, как наперерез ему метнулось что-то чёрное. Усиленное магией зрение опознало старуху Гарпению. Саморазрядка её электрического заклинания, которое я так удачно деактивировал водной сферой, обезобразило миловидную женщину, превратив её в древнеё, омерзительное существо. Она стала похожа на Бабу-Ягу из русских сказок.

Гарпения метнулась навстречу ножу и приняла его холодную и узорчатую сталь своей грудью.

Смело! Отважно! Героично!

Гарпению отбросило прямиком на Лирен, и верная помощница хозяйки замка, умерла на руках своей госпожи. Баба-Яга погибла, отдав свою жизнь за госпожу Лирен.

— Не-еет! — раздался разгневанный возглас Лирен, наполненный каким-то гневом и ужасом одновременно.

— Я убью тебя подлый недоносок!!! — закричала Лирен, и на трибунах взорвалось Солнце.

Вы когда-нибудь смотрели на вспышку сварки? Яркая вспышка ослепительно-яркого белого света, которая больно бьет по глазам, причиняя ожоги сетчатки глаза. Вот и тут так же, но сильнее в несколько раз, будто бы электрод сварочного аппарата размером с телеграфный столб.

Как будто там, среди трибун, рванула усиленная в тысячу раз свето-шумовая граната. Сидящих по соседству птах разметало в разные стороны.

А потом, спустя долгих пять секунд, над ареной появилась она — Жар-птица! Появилась эффектно — из облака огня и дыма, под крики боли и ужаса, потому что всех кто в этот момент оказался по соседству испепелил фонтан огня.

Клубок огня, в котором можно было различить крылья, хвост и голову на длинной шее. Птица запрокинула голову и издала протяжный, вибрирующий звук, похожий на рев охотничьего горна. Птахи, которые до этого бесцельно мотылялись по воздуху, гомоня, и сшибая друг друга, услышав призывный крик своей хозяйки, тут же выстроились в боевые порядки за ее спиной. Получилась многоярусная воздушная этажерка.

— Что ж вы наделали, мой господин? — с болью в голосе произнесла девушка. — Вы же все испортили! Встаньте мне за спину, я попробую вас защитить.

Девушка извлекла свою шпагу, и лезвие клинка засветилось призрачным голубым светом.

О, как?! Похоже на световой меч джедаев.

— Погодь, дивчина, — я вежливо, но настойчиво отодвинул боевую девчонку, заслонив её. — Не бывать такому, чтобы я в бою у девки за спиной отстаивался.

— Вы не понимаете, господи, я — дочь главы клана Смерти, меня с двух лет тренировали, обучая боевым искусствам.

— Девочка, — надменно скривился я. — А, я — советский десантник. 317-ый гвардейский ордена Александра Невского парашютно-десантный полка. Разведрота. Слыхала?

— Нет, — озадаченно произнесла девушка, — но…

— Никаких «но», — отмахнулся я. — Наш прапорщик, по фамилии Дикий, мой группер — старший группы разведки, которого все за глаза называли — Дикий прапор, твоего бы папеньку, главу клана Смерти, на завтрак бы сожрал, а потом еще бы добавки попросил. Отойди, не мешай, взрослым дядям воевать!

Сделав шаг вперед, я вскинул меч, запитал в его клинок побольше Силы и приготовился устроить этим птахам армагедец!

Жар-птица вновь изогнула шею, а потом резко выпрямила её, и из раскрытого клюва на меня обрушился мощный удар звуковой волны. Сильный порыв ветра сбил меня с ног, а потом еще какая-то херня прилетела в голову. Я вырубился!

Так бесславно я проебал свой бой с Жар-птицей. А между прочим, в сказках у Жар-Птицы исцеляющее пение и когда она поёт из клюва сыплется жемчуг. Ага, щазз! Так гоготнула эта волшебная птаха, что на раз вырубила. Прям не птица, а звуковая пушка, используемая полицией для разгона демонстраций, способная издавать звук мощностью до 150 дБ, а может и выше.

Глава 16

Пришел я в себя быстро, можно сказать, почти сразу, и пяти минут не прошло. Моя спутница к тому времени успела уже нашинковать своей светящейся шпагой, несколько дюжин разномастных птах, которые так неразумно близко к ней подлетели.

Повсюду валялись птичьи обугленные и разорванные тушки, как будто огромный вентилятор прошелся по птичьему базару, переколошматив всех его обитателей. Пух из разорванных тел летал над ареной, как первый снег.

Надо отметить, что шпага в руках дивчины летала из стороны в сторону, превращаясь в размазанный световой росчерк. В воздухе противно смердело палеными перьями и горелым мясом. Билась девушка легко и непринужденно, как будто была не на гладиаторской арене залитой кровью, а в танцевальном зале, где сейчас отрабатывала гимнастические пируэты.

Невольно я загляделся на свою спутницу. Чёрт возьми, как же она красива и грациозна, а какая фигурка аппетитная. Стройная, подтянутая, всё, что нужно на своем месте и ничего лишнего! Красота — это когда нет ничего лишнего. Не помню, кто сказал. То ли да Винчи, то ли кто-то из «9 роты», не важно.