Валет мечей

– Но наша новая подруга сбежала от работорговцев и предупредила тетушек Сиф и Афрейт! – победоносно закончила черноволосая Клут, оглядываясь на пятую девушку, которая по-прежнему держалась в отдалении, не снимая чадры. – Ее похитили в Товилийсе и продержали пленницей на «Ласке» всю Луну Сатиров.

Гейл снова перехватила нить повествования:

– Но она тоже послушница Скамы, как и мы. Ее мать была жрицей в Товилийсе.

– А еще она принцесса! – перекричала сестер Мэй. – Самая настоящая принцесса из Южного Ланкмара!

– Да по ней же видно, что она принцесса, – прямо-таки завизжала в упоении Мара, – потому что она все время перчатки носит!

– Не визжи, как поросенок, Мара, – одернула ее Мэй, обрадовавшись возможности вновь привлечь к себе внимание, и надолго. – Девочки, мы забыли представить нашу новую подругу и спасительницу. – И Мэй, подойдя к потупившейся девушке, взяла ее за руку и буквально заставила сделать шаг вперед.

– Дядюшка Фафхрд, – начала она серьезно, – позволь представить тебе мою новую подругу и нашу общую спасительницу, принцессу Пальчики из Товилийса. Дорогая принцесса, моя подруга, позволь мне также представить тебе нашего почетного гостя капитана Фафхрда, великого героя Льдистого острова, возлюбленного моей тетушки Афрейт и моего дражайшего дядюшку.

Странная девушка в чадре опустила глаза еще ниже и даже вздрогнула, но все же позволила Мэй вложить сбою руку в широкую ладонь Фафхрда.

Тот пожал протянутую ладонь и, изогнувшись в церемонном поклоне, позволившем ему заглянуть прямо в полускрытое чадрой лицо девушки, произнес:

– Любой друг Мэй – мой друг, почтенная принцесса Пальчики, а как спасительница ее и всех здесь присутствующих юных особ, ты можешь рассчитывать на мою вечную благодарность. Мой меч всегда готов служить тебе. – И губы его на три удара сердца приникли к шкурке барашка. Голова девушки слегка запрокинулась, веки затрепетали.

Остальные девчонки принялись охать и ахать, и только Клут оставалась серьезной, а взгляд Мышелова приобрел сардонический оттенок.

Мэй снова завладела рукой в перчатке и повернула ее к Мышелову.

– Дорогой дядюшка Мышелов, – начала она во второй раз. Было видно, что девочка пытается внести разнообразие в затверженную формулу, но, вопреки ее воле, слова срывались с ее губ чуть ли не скороговоркой. – Позволь представить тебе мою подругу и благодетельницу, принцессу Пальчики из южных ланкмарских земель. Дражайшая принцесса, моя подруга, могу ли я предложить твою драгоценную руку нашему почетному гостю капитану Мышелову, возлюбленному Сиф, тетушки Клут, и моему доброму, любимому, почитаемому дядюшке – герою Льдистого острова, уступающему лишь Фафхрду?

Мышелов угрожающе поднял брови.

– Ее левую руку? Нет, убери ее от меня, – оборвал он Мэй, уперев руки в бока и выпрямившись во весь свой невеликий рост, для чего ему пришлось даже слегка откинуться назад. Затем, глядя сверху вниз на съежившуюся перед ним хрупкую фигурку, он сделал страшное лицо и рявкнул:

– Как ты себя ведешь, девчонка! Да, да, девчонка, невоспитанная и тщеславная девчонка, как бы ты там себя ни величала!

Девочки оцепенели от ужаса, Фафхрд неодобрительно покосился на друга, но та, к кому обращался Мышелов, стянула чадру и перчатки, открыв взглядам пикантное личико, покрасневшее от смущения почти до того же оттенка, что и коротко стриженные рыжие волосы. Подняв на Мышелова глаза, она произнесла тихим чистым голосом:

– Я заслужила твое неодобрение, господин. Нижайше прошу прощения. – Она говорила (хотя и странно шепелявя) на том же южноланкмарском, что и остальные, – именно этим языком пользовалось большинство торговцев по всему миру. Затем протянула, ладонью вниз, хрупкую правую руку.

Он принял ее руку, не заключив ее, однако, в свою для рукопожатия, но просто подставив под ее ладонь свои разведенные пальцы, и начал глубокомысленно ее разглядывать.

– Пальчики, – произнес он неторопливо, словно смакуя это слово. – Странное имя для принцессы.

– Я не принцесса, господин, – тут же ответила она, – так я представилась жрицам, спустившись с борта «Ласки», чтобы они выслушали меня и поверили моему предупреждению.

Другие девочки уставились на нее с таким выражением, как будто она только что, на их глазах, совершила предательство; но Мышелов только задумчиво кивнул, продолжая держать ее руку на ладони, точно оценивая.

– Это соответствует тому, что я вижу, – сказал он, – кроме того, все, что я слышу, больше похоже на Илтхмар, чем на Товилийс. Взгляните, – продолжал он тоном лектора, – хотя и узкая, эта рука сильная и ловкая, она привыкла сжимать и тискать, шлепать и хлопать, щипать и покалывать, щекотать и поглаживать и так далее, и тому подобное. – Затем он повернул ее ладонью вверх и слегка потер большим пальцем, словно испытывая. – И все-таки, несмотря на такое обилие работы, она мягкая и нежная на ощупь. Это от масла, которым пропитаны перчатки. Не сомневаюсь, что и необычная чадра подобным же образом увлажняет щеки, губы и подбородок прелестницы. – Он вздохнул и умолк, однако через мгновение продолжал:

– Мэй, поди сюда! Дай твою руку.