Валет Бубен

Именно там и была назначена встреча, во время которой Алеша должен был получить свободу, а посланник Надир-шаха Ахмад – старинный Коран, хранивший в себе тайну древнего сокровища.

В тот же день Знахарь связался с человеком Надир-шаха, и через несколько часов агента «Аль-Ка-иды», с повязкой на глазах, привезли на тихую окраинную улочку. Агент оказался тихим татарином, на вид ничем не отличавшимся от любого другого россиянина.

Сидя в «линкольне» рядом с Бурлаком, Знахарь увидел, как из-за поворота показалась черная «девятка», которая остановилась в пятидесяти метрах от их машины. Дверь «девятки» открылась, и из нее вылез конкретный пацан в черной кожаной куртке. Открыв заднюю дверь, он что-то сказал, и из машины вышел человек небольшого роста, на глазах которого была тряпичная повязка. Браток снова забрался в «девятку», а человек снял повязку и, прищурившись, посмотрел в сторону «линкольна».

– Ну, я пошел, – сказал Знахарь и, взяв купленный накануне дипломат, в котором теперь хранился Коран, вышел из «линкольна».

Посланник Надир-шаха направился к нему.

Разговаривать с ним было не о чем, поэтому Знахарь положил дипломат на капот машины и, открыв его, отошел на шаг в сторону.

Когда татарин приблизился и увидел то, что лежало в дипломате, его глаза расширились и он, забормотав что-то не по-русски, поднял ладони и лицо к небу и совершил краткий намаз. После этого он с благоговением подошел к дипломату и любовно провел ладонью по драгоценной деревянной обложке.

Бросив быстрый взгляд на Знахаря, он нагнулся и стал осматривать древнюю книгу, едва не водя по ней носом. Изучив обложку, он осторожно открыл Коран и, бормоча что-то себе под нос, стал бережно перелистывать страницы. Знахарю это не понравилось. Татарин мог найти там то, что было нужно Надир-шаху, и тогда вся история с обменом теряла всякий смысл.

– Ты что, собираешься его изучать прямо здесь? – спросил Знахарь.

Татарин зыркнул на него и перевернул Коран задней стороной вверх.

Открыв последнюю страницу, он снова уткнулся носом во внутреннюю сторону обложки, как раз в то место, где грешной рукой мастера был вырезан аист, закинувший голову на спину.

Закончив осмотр, посыльный закрыл Коран, затем снова провел ладонями по лицу, прошептал молитву и, наконец, опустил крышку дипломата.

Посмотрев на Знахаря, он достал из кармана мобильник и набрал номер. Знахарь, следивший за каждым его движением, заметил, что это был номер Надир-шаха. Приложив трубку к уху, он подождал несколько секунд, и затем заговорил по-арабски. Из всех слов, которые он произнес во время короткого разговора, Знахарь понял только «Надир-шах», «Коран» и «Аллах». Потом татарин сказал «рахмат» и протянул трубку Знахарю.

Поднеся ее к уху, Знахарь услышал голос Надир-шаха:

– Приветствую тебя, Знахарь!

– Приветствую тебя, Надир-шах! – ответил Знахарь. – Ну как, это та книга, которая тебе нужна?

– Да, это она, – ответил Надир-шах, и в его голосе прозвучало волнение.

Знахарь знал, что это вовсе не волнение верующего человека, получившего добрую весть о том, что давно пропавшая святыня наконец нашлась. Он прекрасно понимал, что теперь Надир-шахом владеет могучая жаба, которая может заставить его пойти на что угодно ради того, чтобы получить вожделенный ключ к тайне сокровища. Но Надир-шах не знал о том, что Знахарю все это известно, и поэтому ситуация получалась особенно пикантной и давала Знахарю дополнительные козыри, которые должны были помочь ему в этой опасной и рискованной игре, ставками в которой были с одной стороны – невероятное богатство, а с другой – жизнь молодого человека.

– Ну, тогда все в порядке, – удовлетворенно сказал Знахарь. – Давай, присылай своих людей, и пусть они везут сюда Алешу.

– Да, конечно, так и будет, – торопливо ответил Надир-шах, которому на минуту отказало его железное спокойствие, – но помни, что жизнь твоего брата в моих руках, и не делай глупостей.

И тут вдруг Знахарь с поразительной ясностью увидел сущность Надир-шаха. Этот жестокий человек вовсе не был таким, каким его представляли окружающие и каким он показывал себя сам. На краткий миг перед Знахарем открылось его истинное лицо, а главное – его реальная позиция в этой игре.

Надир-шах боялся.

Жизнь Алеши не представляла для него никакой ценности. Вроде как мексиканский доллар для китайца. Но он изо всех сил старался поддерживать в Знахаре мысль о том, что в его, Надир-шаха, власти, сделать жизнь Алеши кошмарной или вовсе прервать ее. Он корыстно использовал чужие представления, в то же время презирая их и видя в них только рычаги воздействия.

А боялся он того, что Знахарь вдруг изменит свои взгляды на жизнь и станет таким же, как сам Надир-шах. И тогда, отвернувшись от ничтожной жизни никому не нужного мальчишки, Знахарь оставит Надир-шаха ни с чем.

Все эти соображения промелькули в голове Знахаря за какую-то секунду, и он, усмехнувшись, сказал: