Валерия

— И маневрируют, может быть, не менее леди М**, только с большим искусством; все видят, чего она добивается, и это отгоняет молодых людей; она успела бы скорее, если бы оставила их в покое: дочери ее простые, добрые девушки, совсем не гордые и очень услужливые. Но каким образом познакомились вы с леди М** так хорошо?

— Она жила несколько времени со старшею дочерью у леди Батерст.

— А, теперь понимаю.

— Я хочу к ней съездить. Она обещала прислать за мною экипаж в два часа и просила навестить ее, когда она уедет из столицы.

— Да ведь это невозможно; вы забыли о поездке нашей во Францию.

— Я не думала, чтобы вы говорили это серьезно. Вам пришло это в голову во время бессонницы, и я не предполагала, что вы не откажетесь от этой мысли и после.

— О, нет! Я решаюсь на что-нибудь быстро и редко отменяю свои намерения. Мы непременно поедем в Париж.

— Мне едва ли можно будет ехать с вами, леди Р**.

— В самом деле? — сказала она с удивлением. — Позвольте узнать, почему?

— Вы не знаете всех обстоятельств моей жизни; я должна вас познакомить с ними.

Я рассказала ей, сколько казалось мне необходимым, о моем семействе и сказала, что я легкомысленная, недостойная дочь, еще не приготовилась к свиданью с родителями и решительно не хочу до того времени подвергаться опасности встретить их. Леди Р** начала меня уговаривать, доказывала, опровергала, сердилась, льстила, но все напрасно; наконец, она не в шутку рассердилась и вышла из комнаты. Вскоре потом явился Лионель и сказал мне, как обыкновенно, своим фамильярным тоном:

— Что это значит, мисс Валерия? Леди за что-то в ярости: она дернула меня за ухо.

— И, вероятно, поделом, — отвечала я.

— Об этом мнения различны, — возразил он. — Не могу понять, за что она на меня налетела. Досталось и кухарке мимоходом. Я не вытерпел и говорю: «Перестаньте, миледи». А она закричала: «Вот я тебе дам миледи! » Вы знаете: она сердится, когда вы называете ее миледи; я и подумал, что она и на меня за то же гневается, и говорю: «Успокойтесь, Семпрония», — а она меня за ухо.

Я не могла не посмеяться его рассказу, тем более что он говорил с видом оскорбленной невинности.

— Вы заслужили наказание, — сказала я наконец. — Если вы оставите когда-нибудь Леди Р**, то вам покажут, как обращаться со старшими; а так вы не проживете в другом доме и часу. Леди Р** слишком добра и позволяет вам больше, нежели позволят другие. А сердится она вот за что: она хочет, чтобы я поехала с нею во Францию, а я не хочу.

— Так вы нас оставляете? — спросил он печально.

— Кажется.

— Так и я же отойду. Надоело.

— Зачем? Вы не найдете себе такого хорошего места.

— Да и искать не стану. Я жил у нее только в надежде узнать, кто и где мои родители; но она не говорит мне. Буду жить своим умом; «мир моя устрица», как говорит Шекспир; и у меня достанет ума вскрыть ее.

Я не забыла, что говорила мне о Лионеле леди М**; слова его доказывали, что тут кроется какая-то тайна. Я взглянула на его лицо, в нем было фамильное сходство с леди Р**. Тут я вспомнила и то, что она как-то неохотно говорила со мною об этом предмете.

— Но почему же вы думаете, — спросила я, — что леди Р** не хочет сказать вам, кто ваши родители? В последний раз, когда мы говорили с вами об этом предмете, вы сказали, что узнали кое-что; а она говорила мне, что отец ваш был дворецким или управляющим у сэра Ричарда.

— Это неправда. Она говорила мне, что отец мой был у сэра Ричарда метрдотелем; и это оказалось неправдой: старая ключница, посещавшая меня в школе, приехала однажды сюда, замкнулась с леди Р** и просидела с ней около получаса. Когда она простилась, я пошел привести ей извозчика, прицепился сзади и прибыл вместе с нею к ее квартире. Узнавши, где она живет, я поспешил домой, чтобы там не заметили моего отсутствия, но решился посетить ее. На другой день леди Р** дала мне отнести на городскую почту письмо; оно было адресовано на имя мистрисс Грин, в тот самый дом, у которого вчера остановился извозчик. Я догадался, что письмо к старой ключнице, продержал его у себя в кармане до вечера и отнес его сам.

— Мистрисс Грин, — сказал я (она была дома и пила чай с какой-то другой старухой), — я принес вам письмо от леди Р**. Это было с год тому назад, мисс Валерия.

— Странно, что она прислала сюда вас, — заметила мистрисс Грин.

— Странно не то, что она прислала письмо со слугою, — отвечал я, — а то, что я слуга.

Я сказал это, мисс Валерия, так только, чтобы послушать, что она ответит.

— Кто это вам проболтался? — сказала она, глядя на меня сквозь очки.

— Не смею сказать, — отвечал я, — я обещал молчать.