Валерий Харламов

Итак, шайбу в игру в Монреале вбросил лично премьер-министр Канады Пьер Эллиот Трюдо. В начале первого периода советские игроки были сметены, подавлены канадцами, бросившимися в наступление при оглушительной поддержке трибун. «Когда Третьяк пропустил первую шайбу на 30-й секунде, все стали кричать: “Мы съедим их сырыми! Какого черта они здесь делают?!”», — писал Жан Терру в книге «Вбрасывание века». «Там и думать-то не приходилось. Это было как на войне, когда снаряды летят каждую секунду, ты голову высунешь и можешь без нее остаться. Они нанесли за первый период 16 бросков. Это было очень много», — вспоминал Владислав Третьяк в фильме «Битва титанов», посвященном суперсерии-1972.

После второй шайбы, заброшенной Полом Хендерсоном, казалось, что восемнадцатитысячный монреальский «Форум», в котором не было ни одного свободного места, вот-вот взорвется от напряжения, от безумного ликования и непривычных уху советских игроков оваций. Празднуя голы своих любимцев, канадцы, все как один, вскочили со своих мест. Советские хоккеисты конечно же знали, что такое — обожание публики. Но чтобы это было до такой степени?!

Теперь они поняли, что значит в Канаде хоккей. Это национальная религия. «Если ты не любишь хоккей, то появляются сомнения, какой ты канадец на самом деле», — справедливо заметил спортивный обозреватель Всеволод Кукушкин.

«Шум тогда поднялся чудовищный. Мне показалось, что на трибунах началось какое-то всеобщее безумие. Рев, треск, свист.

— О’кей, — покровительственно похлопал меня рукавицей Фил Эспозито, открывший счет. Мол, не переживай, паренек. Вспомни, с кем играешь.

— О’кей, — скорее по инерции пробормотал я в ответ. Выли сирены, вспыхивали мигалки, электроорган играл “Подмосковные вечера”. До сих пор удивляюсь, как нас это всё не сбило с толку… Еще более яростное ликование захлестнуло трибуны, когда Хендерсон на 6-й минуте забил мне вторую шайбу. Орган заиграл похоронную музыку», — вспоминал в своей книге «Хоккейная эпопея» Владислав Третьяк.

Игроков других сборных органный похоронный марш, наверное, добил и «пригвоздил бы ниже плинтуса» окончательно. Но наши доказали, что одна из главных установок нации, передающаяся из поколения в поколение, ее «посыл», состоит в том, что «русские не сдаются». Били нещадно, били жестоко. Но в итоге-то победили, хотя могли психологически сломаться в считанные минуты.

«Помню, когда в Монреале Канада повела 2:0, на всю арену врубили похоронный марш. Мы там обалдели просто. Поджилки затряслись. Приходим в раздевалку — Бобров с Кулагиным — нам: “Вы что, не видите, что с ними можно играть? Ладно бы звери какие были, но вы ж переигрываете их вчистую”. Вышли и заиграли в свою игру. Так и пошло», — вспоминал Юрий Лебедев.26

«Помню, как на скамейке запасных при счете 0:2 Всеволод Михайлович Бобров крикнул нам: “Мы же русские, на нас смотрит весь Советский Союз!”», — рассказывал Владимир Лутченко.

«Кроме собственной шкуры и ног терять нам было нечего. И мы полетели», — вспоминал Борис Михайлов. На 12-й минуте шайба попала к Александру Якушеву, перед которым был один защитник. Форвард двинулся на канадца, и когда их разделяли считанные сантиметры, защитник не выдержал и рванулся навстречу. В это мгновение Якушев искусно переправил шайбу Шадрину, который, увидев Зимина, отпасовал шайбу последнему. Зимин бросил в нижний угол. Гол! «Мы так обрадовались этой шайбе, словно нас запустили в космос», — признался Михайлов. Вскоре Владимир Петров сравнял счет.

И вот тогда настал звездный час связки Мальцев-Харламов, двух друзей в жизни, получивших в Канаде шанс сыграть в одном звене против местных профи. «Отправляясь в раздевалку, я начинаю понимать, что игра будет долгой и трудной, более трудной, чем мы могли вообразить. В комнату вошел Гарри Синден; узел его галстука распущен, по лицу струится пот. “Мы играем в хоккей, — сказал он. — Вы что, ожидали чего-то другого?” В комнате установилась напряженная тишина. Нет-нет. Ничего другого мы и не ждали. Конечно нет. И все-таки — да. Но у нас же превосходная техника. Чтобы победить, нам нужно только одно: немного собраться. По тому, как Гарри сказал это, показалось, что и он рассчитывал на легкую победу. И вообще, сомневался ли кто-нибудь в том, что мы легко преодолеем сопротивление русских? — писал в своей книге Кен Драйден. — В этом усомнился Валерий Харламов. Он играл на левом крыле первой тройки советской команды и двигался с неимоверной быстротой. Находясь у противоположного борта, он получил шайбу от Александра Мальцева. Ушел от Рода Джилберта, обыграл Дона Оури. Совершенно неожиданно шайба проскакивает у меня между ног и влетает в ворота».

В «Форуме» стих гул и замолкли трещотки, когда через восемь минут ситуация повторилась. Снова последовал пас Мальцева на Харламова и армеец произвел неожиданный для Кена Драйдена выстрел. Канадский вратарь среагировал на бросок с опозданием, успев лишь выставить перчатку, от которой шайба влетела в створ ворот. Счет стал 4:2.