Валерий Харламов

Чехи «почувствовали запах крови». Тройка хоккеистов сборной СССР и вратарь Третьяк сдерживали тяжелейший штурм, не покидая своей зоны. «Среди всех моих игр, проведенных на четырех Олимпиадах, особняком, конечно, стоит встреча с чехами в Инсбруке. Этот матч мне больше всех запомнился. Самый тяжелый был, — вспоминал Владислав Третьяк. — Нам всем уже золотые медали на шеи заранее повесили. А тут еще чехословаки с допингом попались, они ходили и умоляли: не забивайте нам много, мы все больные, с гриппом. Мы думали: ну кого там действительно побеждать? И выйдя против нас, как дали нам “прикурить” эти самые чехословаки!» Тройка защищающихся в итоге отстояла свои ворота. Но игроки были настолько вымотаны и обессилены, что, когда они вернулись на скамейку запасных, им пришлось нюхать нашатырь, чтобы не потерять сознание.

Это был переломный момент матча. Окрыленная сборная СССР обрушила на чехов всю свою мощь и заперла соперника вблизи его ворот. Владимир Шадрин на третьей минуте третьего отрезка игры забил первую ответную шайбу, а затем Владимир Петров в середине периода сравнял счет. Однако команда ЧССР олимпийского созыва 1976 года оказалась крепким орешком. За шесть минут до конца матча в ворота Третьяка влетает третья шайба и противник опять вырывается вперед — 3:2. И когда казалось, что удача отворачивается от сборной СССР, проявился легендарный русский характер. Загнав себя в угол, советские хоккеисты умудрились не только отыграться, но и дожать противника. За четыре минуты до конца встречи Александр Якушев снова сравнял счет, а в самой концовке Валерий Харламов, сделав несколько обманных финтов, красивым кистевым броском забил победную шайбу, тем самым подведя черту под блистательным выступлением советских хоккеистов. «Я люблю забивать красивые голы. Вратарь лежит на льду, а шайба — в верхнем углу. Кинул верхом, и мне показалось, что шайба пойдет выше. Никогда бы себе этого не простил. А она влетела под штангу» — так вспоминал об этом «золотом» олимпийском голе сам Харламов.

«Мы не опустили руки — боролись до конца. И сначала сравняли счет (ничья уже обеспечивала нам олимпийскую корону), а потом забили и победный гол — помнили, что весьма важно было выиграть олимпийский турнир убедительно», — вспоминал Борис Михайлов.40

На Зимних играх в Инсбруке Валерий Харламов забросил шесть шайб и отдал три результативные передачи. Однако та, в матче с чехословаками, действительно стала «золотой».

«Тяжелая была игра. Сразу проигрывали, проигрывали… Первый гол был моим просчетом. Милан Новы у меня шайбу отобрал и забил. Потом Глинка забросил вторую. Потом испытание было, когда Ляпкин, Цыганков и Шадрин втроем отбивались от пятерки чехов почти две минуты. Очень тяжелая была игра. Опять же, люди были — Якушев был, был Харламов, которые всё это сделали. В стране тогда такая волна патриотизма и гордости за эту победу была», — вспоминал о тех памятных играх в Австрии Александр Гусев.

— Вы ощущали, что в те годы именно хоккей был нашей национальной игрой? — интересуюсь я у него.

— Да, всё на высоте было. Футбол тоже, но всё равно, хоккей главным был. Когда Олимпиада идет, когда все уже закончили, последняя игра — это хоккей, и все ждали окончания главного турнира игр. Мы ведь последними играли, последними выиграли. Пошли у нас голы. А победную шайбу забросил Валера Харламов. Представляешь, если бы проиграли, какая бы началась буча? Хоккей — это было что-то. Наши руководители во главе с Павловым были на седьмом небе. Тогда Павлов, щедрой души человек, дал нам водки, шампанского. Руководство в Олимпийской деревне в квартирах жило. Послали гонцов к нему, сказали: «Сергей Павлович, надо ребятам отметить победу. Нам-то где взять? По магазинам, что ли, бегать?» Мы играли, а они привезли прилично с собой. Павлов сразу же, без всяких слов, выделил сборной два ящика. Мы пошли в олимпийскую столовую, набрали еды сколько хочешь и принесли шампанского, водки. Махнули стаканами, все счастливы были.

Кстати, ветераны признавались, что в сборной СССР как в меньшинстве, так и в большинстве мог сыграть кто угодно. Такой был уровень универсальной подготовки. «В мою бытность, могу сказать откровенно, что звено Петрова, что звено Шадрина, с которым я выступал, да и третья тройка — все могли выйти в неравных составах. Все выходили и работали. Капитан Борис Михайлов бегал туда и обратно, вперед и назад, везде. Конкретного задания не было. Могли сказать: трое сзади, давай друг другу поможем. Были наиграны различные комбинации, и всё делали, как нужно», — вспоминал Юрий Ляпкин.

У тренерского штаба Кулагина, Юрзинова и Локтева это был олимпийский дебют. Защитнику сборной Сергею Бабинову эти тренеры запомнились доброжелательным отношением к игрокам. «Тем, что были профессионалами своего дела, верили в тебя, помогали. Между ними и игроками была какая-то незримая связь. Понимая их доверие, хоккеисты старались показывать всё лучшее, что у них было. Все должны были друг друга дополнять», — вспоминал он.41