Валерий Харламов

Юбилейный тридцатый чемпионат СССР по хоккею с шайбой проводился с 6 сентября 1975 года по 23 марта 1976 года. Столь сжатый график был вызван Олимпийскими играми и чемпионатом мира, который стартовал не в мае, а в апреле. Десять команд провели четырехкруговой турнир. Несмотря на сжатые сроки, он стал одним из самых интересных в 1970-е годы. Сразу два коллектива, «Динамо» и «Спартак», навязали армейцам серьезную борьбу с первых матчей чемпионата.

Харламов вспоминал, что перед началом чемпионата был в самой боевой форме и превосходном настроении. В конце лета и начале осени 1975 года игра у него шла легко и всё получалось отлично. Армейцы выиграли два турнира. Сначала победили на мемориале Чкалова, который проводился в Горьком и где он был признан лучшим нападающим. Затем выступали в Риге, в одной из подгрупп розыгрыша Кубка газеты «Советский спорт». Хоккеисты ЦСКА заняли первое место, и Харламов снова получил приз лучшего нападающего.

А затем случился тот самый неприятный эпизод со Смагиным. «Каюсь, в этот момент я начал немного переоценивать свои силы, решил, что всё теперь получается, — вспоминал Харламов, делясь с читателем в автобиографии тем, как тяжело было у него на душе. — В начале сезона в календарных матчах чемпионата страны я выступал неважно, армейцы начали терять очки, слабо — в основном из-за меня — играла и наша тройка, я ссылался на травмы, они и вправду были, но правда заключалась и в том, что прежде они мне не мешали. Причина неудач была в другом: в том, что я был далек от соблюдения строгого спортивного режима».

Константин Локтев на что уважал Харламова, но и то был вынужден наказать его. Не потому, что хотел проучить выдающего хоккеиста. А для того, чтобы младшие не сомневались в том, что «священных коров» в ЦСКА, несмотря на звания и титулы, нет. Валерия Харламова на время — дескать, пускай одумается — вывели из состава сборной. Команда поехала на международный турнир в Чехословакию без него. «Мне было и стыдно, и обидно сидеть у телевизора: я знал, как трудно играть в Праге, и тем не менее подвел товарищей. Наша сборная выиграла оба матча, и мне вдруг особенно ясно стало, что команда может обойтись без меня и на Олимпийских играх, если выигрывает у главного соперника на его льду», — с болью в сердце писал Валерий Харламов.

Тогда он наконец-то понял: незаменимых мастеров и людей нет. «Это не слова, это факт, который я осознал, наблюдая за матчами в Праге. Оставалось усиленно тренироваться с теми армейцами, что остались в Москве. Понимал, что авторитет завоевать труднее, чем утратить», — вспоминал Валерий Харламов об этом неприятном эпизоде в своей карьере.

Спустя месяц его вернули в сборную. На турнире на приз газеты «Известия» он играл с особым вдохновением и стал лучшим бомбардиром, с двойной силой начав готовиться к новым играм с североамериканскими профессионалами, которые предстояли в самом конце декабря 1975 года. Есть одна запоминающаяся фотография: табло во время матча на Известинском турнире со шведами, и на нем три раза подряд, по числу шайб, заброшенных «форвардом номер 17», написана фамилия — «Харламов».

Глава 10 СУПЕРСЕРИЯ-1976. ОЛИМПИАДА В ИНСБРУКЕ

После проигранных суперсерий 1972 и 1974 годов у канадцев оставался один козырь. Они утверждали, что им нет равных на уровне клубного хоккея. Москве пришлось принимать новый вызов. Летом 1975 года между Федерацией хоккея СССР и руководством НХЛ была достигнута договоренность о проведении серии игр между профессионалами и советскими любителями на уровне клубов двух стран. Представлять честь отечественного хоккея за океаном выпало ЦСКА и «Крыльям Советов» как наиболее успешным командам трех последних чемпионатов СССР.

Нужно вспомнить о главном отличии советского и заокеанского хоккея. За океаном превыше всего традиционно ставился клубный хоккей. Именно в клубах хоккеист зарабатывал деньги, понимая, что только своей игрой он может увеличить индивидуальный контракт, а следовательно, и размеры выплат. В СССР же сборная была для игрока главной командой, в которую он мечтал попасть и играть за которую считал самой высокой для себя честью. Руководство НХЛ действительно возлагало на встречи особые надежды. Вопрос о мировом хоккейном господстве всё еще оставался открытым. Холодная война между Востоком и Западом постепенно выходила на свой пик. «Одна система против другой» — этот рефрен лишь добавлял накала хоккейному противостоянию. «Встречи между клубами на стыке 1975-1976 годов расценивались как римейк, повторение суперсерии 1972 года», — признавался Иван Курнуайе, в те годы правый крайний клуба «Монреаль Канадиенс».