Валентин Понтифекс

Но он не мог позволить себе испытывать хотя бы на йоту благоговейный трепет перед Хорнкастом. Он сделал так, чтобы посланники главного представителя застали его неготовым, когда пришли за ним, и задержался на десять минут с выходом. Войдя в личную столовую главного представителя, зал настолько великолепный, что даже Понтифекс, возможно, счел бы его пышность избыточной – Хиссуне удержался от любых приветствий или выражений почтительности, хотя позыв к этому у него промелькнул. Это же Хорнкаст! подумал он и хотел упасть на колени. Но ведь ты Хиссуне! сердито прикрикнул он на себя и остался стоять, приняв надменный и несколько отчужденный вид. Хиссуне принуждал себя все время помнить, что Хорнкаст лишь чиновник; а сам он – особа титулованная, принц Горы, а также член Регентского Совета.

Впрочем, не так-то легко было сохранить душевное равновесие при виде внушительной осанки и властности Хорнкаста. Его можно было назвать старым, даже древним, но выглядел он крепким, энергичным и живым, будто за счет какого-то колдовства сбросил лет тридцать-сорок. Его взгляд был проницательным и безжалостным, улыбка – неуловимо двусмысленной, голос глубоким и сильным. С величайшей учтивостью он подвел Хиссуне к столу и предложил ему какое-то мерцающее редкое вино алого цвета, которое Хиссуне благоразумно лишь слегка пригубил. Разговор, любезный и поначалу довольно общий, а потом – все более серьезный, направлялся Хорнкастом и Хиссуне тому не препятствовал. Сначала они заговорили о волнениях на Цимроеле и в западном Алханроеле – Хиссуне не мог отделаться от впечатления, что, несмотря на скорбную мину на лице Хорнкаста при обсуждении этой темы, все, происходящее вне Лабиринта, тревожило главного представителя не больше, чем события на другой планете, – а потом Хорнкаст окольными путями подошел к смерти Элидата, по случаю которой, как он надеялся, Хиссуне выразит в Замке глубокие соболезнования от его имени; при этом он хитро смотрел на Хиссуне, как бы говоря: я знаю, что кончина Элидата внесла большие изменения в порядок престолонаследия и что ты вознесся на высший уровень власти, и поэтому, дитя Лабиринта, я очень внимательно слежу за тобой.

Хиссуне ожидал, что Хорнкаст, уже достаточно наслышанный о гибели Элидата, теперь поинтересуется благополучием Лорда Валентина, но, к его изумлению, главный представитель предпочел завести речь о совершенно других вещах, касавшихся нехватки некоторых запасов, что уже ощущалась в закромах Лабиринта. Нет сомнения, что Хорнкаст сильно озабочен, подумал Хиссуне, но не для того же он предпринял эту поездку. Когда высокий представитель ненадолго умолк, Хиссуне, наконец, беря инициативу на себя, заговорил:

– Пожалуй, нам пора обсудить наиболее серьезное, на мой взгляд, событие – исчезновение Лорда Валентина.

На какое-то мгновение непоколебимая безмятежность, казалось, покинула Хорнкаста: его глаза сверкнули, ноздри раздулись, губы слегка шевельнулись от удивления.

– Исчезновение?

– Во время продвижения Лорда Валентина по Пьюрифайну мы потеряли с ним связь и не можем ее восстановить.

– А можно поинтересоваться, чем Коронал занимался в Пьюрифайне?

Хиссуне повел плечами.

– Насколько я понимаю, он находился там с весьма деликатной миссией. Он оторвался от своего кортежа во время той же бури, которая унесла жизнь Элидата. С тех пор мы о нем ничего не слышали.

– Как вы полагаете, Коронал жив?

– Не имею представления, а гадать – лишено смысла. Можете не сомневаться, что мы предпринимаем все возможное, чтобы восстановить контакт. Но думаю, что мы на деле должны, по крайней мере, допустить возможность того, что он погиб. По этому поводу у нас в Замке состоялось заседание Совета. Вырабатывается порядок престолонаследия.

– Так-так.

– И, разумеется, одним из существеннейших исходных пунктов наших планов является состояние здоровья Понтифекса.

– Да-да, я понимаю.

– Состояние Понтифекса без изменений?

Хорнкаст ответил не сразу; он долго и пристально, с непонятной настойчивостью смотрел на Хиссуне, как бы производя тончайшие политические расчеты.

После продолжительного молчания он произнес:

– Вы не хотели бы нанести визит его величеству?

Услышать такое от главного представителя Хиссуне ожидал чуть ли не меньше всего. Визит к Понтифексу? Он никогда и не мечтал об этом! Ему потребовался какой-то миг, чтобы оправиться от изумления и обрести самообладание. Затем он сказал, стараясь, чтобы его голос звучал как можно невозмутимее:

– Это было бы для меня большой честью.

– Тогда пойдемте.

– Сейчас?

– Да, сейчас.