Такова сила могучей страсти к преодолению, которая живёт в Вахтангове. Она не покидает его и в последний его час. Ученики Вахтангова — свидетели его поединка со смертью. Это не переход в оборону человека, одержимого страхом смерти и судорожно цепляющегося за жизнь. Вахтангов и здесь остаётся верен самому себе, как художник. Он борется, как борется мастер со своим материалом, обретая радость, и гордость, и силу в каждом героическом преодолении. В этот предсмертный час Евгений Богратионович даёт последний урок ученикам. Он учит их тому, как нужно умирать. И этот последний его урок так же прекрасен, как и все те волнующие часы его бесед и репетиций, когда он учил своих воспитанников искусству жить.
Да, это главное! Он всегда учил искусству жить.
Вахтангов мучительно борется со смертью, контролирует ясность своего сознания. Он прислушивается к шуму на улице…
— Проехала телега… Ага, понимаю.
Внимательно смотрит на учеников, узнает их. По временам теряет сознание. В бреду ждёт прихода Л. Толстого. Ещё накануне Евгений Богратионович воображал себя государственным деятелем, раздавал ученикам поручения, спрашивал, что сделано по борьбе с пожарами в Петрограде. Потом снова говорил об искусстве.
Перед самой смертью сознание вернулось к Евгению Богратионовичу. Он сел, окинул всех долгим взглядом, очень спокойно сказал:
— Прощайте…
И лёг.
Это было вечером, в десять часов. В московских театрах шли спектакли. Весть о смерти Вахтангова быстро облетела город. В Художественном театре и ряде других о кончине Евгения Богратионовича сообщили со сцены, и публика поднялась в молчании.
В Большом театре шёл концерт в пользу голодающих Поволжья. Артисты разных театров в роли ресторанной прислуги обслуживали публику и собирали деньги. Весть сюда принёс Б. Сушкевич… На него и других артистов 1-й студии МХАТ — онемевших, потрясённых горем — становится страшно смотреть, но все эти импровизированные «горничные» и «официанты» в слезах продолжают своё дело.
Ночью ученики одевают покойного. Утром принесли первые цветы — сирень от каких-то неизвестных людей, от зрителей. Днём гроб выносят из дому.
Весна. Талый снег. Ветер. Впереди быстро шагает К.С. Станиславский с развевающимися седыми волосами. Он не замечает, что несущим гроб приходится почти бежать, чтобы не отставать от него.
На столе в кабинете Вахтангова остался портрет Константина Сергеевича. На полях фотографии надпись:
«Дорогому, любимому Е.Б. Вахтангову от благодарного К. Станиславского…
…Милому, дорогому другу, любимому ученику, талантливому сотруднику, единственному преемнику; первому откликнувшемуся на зов, поверившему новым путям в искусстве, много поработавшему над проведением в жизнь наших принципов; мудрому педагогу, создавшему школы и воспитавшему много учеников; вдохновителю многих коллективов, талантливому режиссёру и артисту, создателю новых принципов революционного искусства, надежде русского искусства, будущему руководителю русского театра».
Гроб колышется на руках молодых актёров. На ногах у Вахтангова туфли из «Принцессы Турандот».
Его несут в студию.
На другой день — похороны на кладбище Новодевичьего монастыря. Чуть ли не все артисты Москвы окружают могилу.
К.С. Станиславский, когда гроб засыпали землёй, просит оставить его одного на кладбище.
…Он сидел у могилы, пока не смерклось…
Раздумывая над главной темой и над целью творчества Евгения Вахтангова, нельзя не вспомнить строки А. Блока:
Основные даты жизни Е.Б. Вахтангова