Вахтангов (1-е издание)

Премьера прошла 26 марта 1914 хода. Это был полный провал. Неопытные актеры играли с восторгом, их умиляли собственные переживания. У них были и «наивность», и «вера», и «вхождение в круг». Как в счастливом чаду, в самогипнозе, провели они все четыре акта. Но до зрителя ничего не дошло, кроме полной беспомощности исполнителей. Актеры любили, ревновали, радовались и страдали, плакали настоящими слезами и смеялись. Где театр, где жизнь? Границу проверти было трудно. Но зрители ничему не поверили, ни во что не влюбились. Холодом равнодушия и насмешки веяло из зала.

— Ну вот мы и провалились! — весело сказал Евгений Богратионович, когда исполнители, снимая грим, собрались в актерской уборной. — Теперь можно и нужно начинать серьезно учиться.

Актеры в розовом чаду — до них совершенно не дошел провал. И Вахтангов с сияющими глазами веселится за торжественным ужином и до утра бродит со счастливыми студийцами по весенним улицам Москвы. Актеры счастливы пережитым. Он радуется их радости и своим новым мыслям.

Утром набрасываются на газетчика и под взрывы веселого хохота читают язвительные рецензии. О своем детском неумении, технической беспомощности, о том, что «режиссер г. Вахтангов проделал дыру в одной из грязных тряпок и заставил исполнителей, смотря в эту дыру, восхищаться роскошью природы. Эта же дыра служила входом и выходом для действующих лиц. Додумался г. режиссер…»

Забрали студийцы свою Венеру и дерюжку и твердо решили с ними не расставаться. А сирень стала навсегда для каждого из них волнующей эмблемой его молодости, символом их восхищения друг перед другом, любви и дружбы — напоминанием о восторгах дружного первого театрального плавания.

Дирекция Художественного театра запретила после этого Вахтангову какую бы то ни было работу вне стен театра и его студии. Евгений Богратионович сделал вид, что покорился. Все члены Студенческой студии подписали торжественное обещание. Каждый давал «честное слово» не говорить впредь о том, что будет делаться в студий, ни знакомым, ни друзьям, ни даже самым близким людям. В самой строжайшей тайне хранилось отныне имя любимого руководителя.

5

Началась империалистическая война.

Студия Художественного театра, где протекала основная творческая деятельность Е. Б. Вахтангова, откликается на войну спектаклем «Сверчок на печи» [22]. Инициатором, автором инсценировки «рождественского» рассказа Диккенса и режиссером был Б. М. Сушкевич, но душой спектакля — Л. А. Сулержицкий.

— Людям трудно живется… Надо принести им чистую радость, — говорит Л. А. Сулержицкий исполнителям «Сверчка». — Я не знаю, может быть, к «Сверчку» нужен особый подход, может быть, нужно начать репетиции не так, как всегда делали, может быть, лучше сейчас пойти в Страстной монастырь, постоять там молча, прийти сюда, затопить камин, сесть вокруг него всем вместе и при свече читать евангелие.

Откуда это христианское настроение, о чем «молитвы»?

Артисты студии во главе с Л. А. Сулержицким не заражены шовинизмом и не хотят поддерживать империалистическую войну, они готовы даже бороться против нее, но как, чем? Может быть, тем, что станут пробуждать в людях такие чувства и мысли, «которые когда-нибудь восторжествуют в людях и сделают войну невозможной»?

«…И если борьба с войной непосильна, и пути для нее им, в сущности говоря, неизвестны, то те же мысли и чувства принесут людям, в годину народного страдания, отдых, утешение, пробудят любовь, укрепят сознание, что страдающие не одиноки, и это даст облегчение».

Автоэпиграмма E. Б. Вахтангова. 1914 г.

Вахтангов не спорит в студии, он как будто принимает сентиментальную настроенность, объединившую исполнителей «Сверчка», но неожиданно в исполнение роли игрушечного фабриканта Текльтона он вносит свою, иную, индивидуальную оценку происходящего.

Для Евгения Богратионовича это исполнение приобретает особенное значение. Вахтангов не только числится в труппе Художественного театра, но и часто бывает занят в спектаклях. Однако поручаемые ему роли настолько малы и несамостоятельны по трактовке, что у его товарищей, как он чувствует, возникает молчаливый вопрос: да полно, есть ли у него большой актерский талант? Но и независимо от этого Вахтангов страстно хочет играть. Он любит играть, ему необходимо не только воспитывать артистов и помогать им создавать образы, идущие от их индивидуальности, но и самому, на личном опыте и примере, проверять и утверждать свои актерские задачи.

Е. Б. Вахтангов в роли Текльтона. «Сверчок на печи» Ч. Диккенса. 1-я студия МХТ. 1914 г.

Текльтон врезается в память зрителей. Пока это только резкий штрих. Но кто умеет угадывать и предвидеть, тот не проходит мимо созданного Вахтанговым образа, не задумавшись о чем-то новом, еще невиданном в МХТ и в его студии, — новом и настолько серьезном, что из этого может вырасти совершенно иное направление театра.