Ва Рор. Rепит! (СИ)

Нелли выкрикнула — я видел её открывшийся рот. А упав, начала что-то говорить — я вижу её шевелящиеся губы. Но тут было тихо настолько, что моё собственное сердцебиение звучало набатом. Нелли тем временем подняли, и снова повалили, только теперь ударом в живот. Опять подняли, и ударили. Поднимали и били её очень много раз. Уже всё лицо разбито в кровь, ссадины и кровопотеки по всему телу.

Смотря на это действо, я не понимал — зачем? Зачем так? Почему они избивают её? Да ещё и с такой жестокостью… И для чего тут я? Почему я вижу это? Я вспомнил, как избивали меня, и каждый удар по ней, отдавался эхом в моей памяти. Наверное, мне радоваться надо, ведь сколько пришлось вытерпеть из-за неё… Но, нет. Видя её беспомощную, бросающую затравленные взгляды по сторонам, я представлял себя на её месте. Точнее вспоминал себя, на её месте. И мне хотелось броситься к ней, но было страшно даже пошевелиться. Даже просто попросить прекратить это, я не смог.

Не к месту вспомнилась книга, которую начал читать в этом доме, и уже по-другому виделся поступок того паренька, который струсил. Я такой же трус, как и он.

Тем временем, у Нелли не осталось сил даже на попытки сопротивления. Третий схватил её за ногу, и волоком, как какую-то вещь, подтащил ближе к окну, бросив там, где мне будет хорошо видно её. После наклонился и прикоснулся. В этот момент Нелли начало трясти и выгибать. Это пытка током, я узнал её! Вот только меня они так долго не держали…

— ХВАТИТ! ОСТАВЬТЕ ЕЁ! — Не выдержав этого зрелища, я заорал, злясь и едва не плача от бессилия и непонимания. — Почему вы мучаете её? Перестаньте…

Стоило мне закричать, как Марки отстали от Нелли. Очень быстро ставни закрылись, и генерал заговорил.

— Она жива. Её откачают и приведут в порядок. От тебя требуется: в игре вернуться в столицу, встретиться с игроком, чей ник узнаешь позже, и подписаться под договором, который он предложит. Начнёшь хитрить, оттягивать время, или пытаться связаться с кем-либо, это повторится. — Он кивнул в сторону закрытого окна. — Будешь смотреть, как её забивают до смерти. Если и после продолжишь юлить, с тобой будет тоже самое, что ты видел сейчас. С той разницей, что тебе умереть никто не даст. Понял? — Строго посмотрел он на меня.

— Д-да… — Еле сглотнул я ком, вставший поперёк горла, ни на миг не усомнившись в его словах.

— В капсулу его. — Сказал он Марку, находящемуся здесь, после чего покинул комнату.

Пока меня везли до капсулы и укладывали в неё, в голове оставалось пусто. Точнее мысли роились, и все с вопросами почему? Как так? Зачем? За что? Миллион мыслей, и ни одной конкретной, или хотя бы постоянной. Поэтому можно сказать, что было пусто. И даже появившись в игре, я какое-то время оставался в прострации. Очнулся только от того, что Умка тянулся в меня носом.

— Умка… — Выдохнул я, сползая по стене дома, лишившись последних морально волевых. — Кажется пришло время прощаться.

— Ррф?

— Да. Не думаю, что они отпустят нас. Скорее всего убьют. Её убьют точно, если не уже. — Начал я рассуждать, гладя и трепя за холку питомцев, постепенно приходя в себя.

— Ррраф!

— Хотя, он же обещал подлечить её. Хорошо, если так, но верится уже с трудом. Сколько он рассказывал, как сильно хочет спасти её, а в итоге что… — Говорил я сам с собой, не реагируя на рычание Умки с Серым. Это помогало уложить произошедшее в голове. — Выполню, убьют. А если не выполню, её убьют сразу, а меня начнут пытать. Сколько я продержусь? Сколько они будут терпеть это? Что делать? Позвать судию? А если он узнает? Он же большой начальник… Ещё он сегодня какой-то злой был. Ладно, надо умирать. А то вдруг ещё подумают что-нибудь не то. Надо.

Вздохнув я встал, и пошёл в дом, скормить себя халапусам. Так быстрее, так проще, так легче.

— Пока Умка! Пока Серый! — Обернулся я на входе в дом, после чего нырнул внутрь.

Вы погибли.

Высветилась привычная надпись, и я очнулся в капсуле. Увидев это, Марк схватил меня, и посадив на кресло, отвёз в комнату с той странной капсулой. Там снова подключили к белому вирт пространству, где начали задавать вопросы о моих сегодняшних действиях в игре. Как я понял, они узнают ответ, даже если буду молчать. И я молчал.

В итоге, они убедились, что я не пытался как-то хитрить, тянуть время, или с кем-то связаться. Ну я так подумал, что убедились, раз не стали никого бить. По крайней мере при мне. После, отвезли в комнату, в которой меня держали последние дни. И там пришло понимание, как хорошо, что я не стал пороть горячку, что-то мудрить или звать судию…

На следующий день после еды меня снова отвезли сначала к одной капсуле, после ко второй. Вопросы были те же, о действиях в игре.