V1

Мы не можем больше ничего добавить, и будем следить за новостями…»

…

«…И мы продолжаем наш экстренный выпуск чрезвычайной информацией. Агентство «Риа-Новости» сообщает, что имя человека, захватившего школу № 69 города Сперанска установлено. Буквально за пятнадцать минут до теракта с режимной территории следственного изолятора № 1 города Сперанска сбежал печально известный Антон Дорошкевич. Напомним, около месяца назад по данным следствия он застрелил двух людей, после чего в течении часа был задержан сотрудниками полиции. Однако сегодня, захватив оружие и сбежав с территории СИЗО, он направился к зданию этой школы, которая по неудачному стечению обстоятельств находится в квартале от изолятора, затем, войдя в помещение, сделал выстрел, после чего направился к классной комнате. По-прежнему, с захватчиком пытаются вести переговоры, например, психологическая служба МЧС уже направила людей в здание. И вот в Интернете уже появились ролики очевидцев, на одном из них мы можем увидеть, как полицейский вертолёт высаживает на крышу школы подразделение специального назначения, однако данных о штурме из оперативного штаба, развернувшегося на месте трагедии, мы пока не получали. Информационно-новостная служба Первого Канала следит за происшествием, а у нас на связи…»

Я выключил и не стал смотреть на то, как меня убивают на глазах всего мира. Я не слушал людей за дверью класса, я не слушал тишину заложников, слышны были только вздохи Софьи Николаевны да звуки винтов вертолета где-то там, вдали. Мне казалось, что эта история слишком далека от меня, что на самом деле я сплю, я в анабиозе в какой-то абстрактной стране, где много льда, но никогда нет зимы. Какой-нибудь остров в Северо-Ледовитом океане, до которого невозможно добраться ни одному кораблю на свете. Там тихо и никого нет, совсем-совсем никого. Там только я один, никем не любимый и никому не нужный.

Это только в сказках сердца леденеют, а память стирается. Я помню каждую деталь, каждую фразу, сказанную мной когда-то, я мог озвучить сейчас с невероятной точностью и доскональностью, ничего не упустив и не потеряв. Такое чувство, что я знал все тайны мира, но они перемешались в моей голове так сильно, что хотелось выть. Нет, вы не думайте, что я развожу демагогию, просто… Когда я шёл в школу, я шёл на смерть, но сейчас я вспомнил о запасном подземном выходе, находящемся в подвале моей школы.

Это был шанс, пожалуй, единственный шанс на мое спасение.

10

Представьте, что в один внезапный для вас момент перед вами поставят трибуну и прикажут выступать. Впереди будет многомиллионная толпа, которая будет смотреть на вас: что вы им скажете? У вас наверняка сейчас, вот прямо в ваших головах огромное количество мыслей, но сможете ли вы повести народ за собой?

Мечта всей моей жизни – оставить след после себя. Я ужасно боюсь смерти, но фраза, вскользь сказанная кем-то из моих учителей, стала истиной, стимулом, непомерно великим изречением: «Мы умираем дважды. В первый раз, когда перестаем дышать, а во второй, когда нас никто уже не вспомнит». Иными словами, мы не умрем, пока живы в памяти людей. Иными словами, своим поступком я проложил дорогу к бессмертию.

Одни мысли сменяются другими, но звук полицейской сирены не дает мне выразить их на бумагу. Так много слов и так мало времени, чтобы их обозначить. Сколько мне осталось ждать до штурма: десять минут? Двадцать? А, может быть, они уже штурмуют. Жалкое человекоподобное состояние души, будь моя воля, я бы впредь ни минуты без пользы не потратил, каждую секунду в богатство превратил. Но пока что не штурмуют, и я должен попробовать:

– Стас, у тебя камера на телефоне хорошая?

– Я…я не…но ведь.

– Ответь что-нибудь внятное, затупок. Ты не у доски, сообрази, что сказать!

– Вроде как… хорошая, я на неё… – Стас дальше начал мямлить что-то похожее на истерическое завывание с мольбой отпустить. Никогда я еще не видел, как шуты плачут. Если так подумать, я еще многого не видел, однако:

– Будь добр, Стас. Утри свои нюни, и нормальными, слышишь, не трусящимися руками, сними все, что я скажу, понял? Тогда я тебя отпущу, – я старался сказать это как можно спокойным голосом, стараясь угомонить всех собравшихся. Не хочу проверять кого-нибудь из класса на фразе «Герои не умирают». Пусть они поймут, что я их друг или, по крайней мере, что я не опасен.

Камера на телефоне готова записывать. Три… Два… Один…