"В" - значит вторжение

— Не совсем. Наши с Гасом дома одинаковые, но дом рядом со свободным участком и дом Мозы Ловенштейн совсем другие. Может быть, их построили в одно и то же время, но с изменениями, которые были сделаны за прошедшие годы, трудно судить о первоначальной планировке.

Мы с Генри обменялись взглядом, которого Шарлотта не заметила. Она явно сводила разговор к недвижимости. Я надеялась, что ее вопрос был случайным, но, видимо, она продвигала свои идеи.

— Я так понимаю, что имена архитекторов неизвестны?

— Нет, насколько я знаю. В течение многих лет строители покупали участки и строили то, что полегче и подешевле. А почему ты спрашиваешь?

— Я думала об ограничениях, касающихся домов старше пятидесяти лет. Если дом не имеет исторической ценности, покупатель может его снести и построить что-нибудь другое. В противном случае, вы более или менее ограничены планировкой, что снижает потенциал.

— К чему это все? Никто из моих соседей не проявляет никакого интереса к продаже.

Шарлотта нахмурилась.

— Я понимаю, но учитывая преклонный возраст домовладельцев, некоторые дома все равно будут выставлены на продажу, например, дом Гаса.

— И?

— Что случится, когда он умрет? Мелани понятия не имеет, как продавать этот дом.

Я бросила еще один взгляд на Генри, который старался сохранить спокойствие. За семь лет нашего знакомства я всего пару раз видела, чтобы он выходил из себя, и его манеры неизменно были мягкими. Он даже не смотрел в ее сторону.

— И что ты предлагаешь?

— Я ничего не предлагаю. Я говорю, что кто-то из другого штата может неправильно понять ситуацию и недооценить рыночную стоимость.

— Если Гас или Мелани озаботятся этим вопросом, я дам им твою визитку, и можешь бросаться на помощь.

Шарлотта посмотрела на него.

— Что?

— Я не понял, что ты была здесь, чтобы культивировать клиентов. Ты планируешь окучивать район?

Генри имел в виду практику агентов недвижимости по работе в отдельных районах — рассылать рекламные листы, обзванивать жителей, сажать семена в надежде пожать продажи.

— Конечно, нет. Мы уже обсуждали этот вопрос, и ты ясно дал понять, что не одобряешь.

Если я тебя чем-то обидела, это не входило в мои намерения.

— Я уверен, что не входило, но это действительно кажется бессердечным — оценивать стоимость домов, исходя из смерти людей, которых я знаю много лет.

— Ой, ради бога, Генри. Здесь нет ничего личного. Люди умирают каждый день.

Мне самой семьдесят восемь, и я думаю, что планирование в вопросах недвижимости очень важно.

— Несомненно.

— Не нужно говорить таким тоном. Кроме всего прочего, есть еще налоги. А как насчет наследников? Для большинства людей дом — это наибольшая ценность, которой они владеют, что верно в моем случае. Если я не имею понятия о стоимости дома, как я смогу честно поделить его между наследниками?

— Я уверен, что ты все высчитала до пенни.

— Я не говорила буквально. Я говорила о среднем человеке.

— Гас — не такой средний, как ты, должно быть, думаешь.

— Господи, откуда вся эта враждебность?

— Это ты начала. Мы с Кинси говорили совершенно о другом.

— Ну, извините, что прервала. Ясно, что ты надулся, но я ничего не сделала, просто высказала свое мнение. Не понимаю, чего ты боишься.

— Я не хочу, чтобы мои соседи думали, что я помогаю торговым агентам.

Шарлотта взяла свое меню.

— Я вижу, что это тема, насчет которой мы не можем прийти к согласию, так почему бы нам не оставить ее в покое?

Генри тоже взял свое меню и раскрыл его.

— Я бы это приветствовал. А теперь мы можем поговорить о чем-нибудь другом.

Я почувствовала, что краснею. Это было как препирательство женатой пары, за исключением того, что эти двое не были так близко связаны. Я думала, что Шарлотта будет обижена его тоном, но она и глазом не моргнула.

Момент миновал. В остальном обеденном разговоре не было ничего выдающегося, и вечер, казалось, закончился на приятной ноте.

Генри проводил Шарлотту до машины, и пока они прощались, я раздумывала, упоминать ли конфликт, но решила, что это не мое дело. Я знала, что делало Генри таким чувствительным к предмету. В возрасте восьмидесяти семи лет он должен был думать о финансовых аспектах своей собственной кончины.

После того, как Шарлотта уехала, мы пошли домой.

— Наверное, ты думаешь, что я зашел слишком далеко.

— Ну, я не думаю, что она настолько корыстна, как ты предположил. Я знаю, что она сосредоточена на своей работе, но она не бесчувственная.

— Я рассердился.

— Да ладно, Генри. Она не хотела ничего плохого. Она верит, что люди должны знать стоимость своих домов, и почему нет?

— Наверное, ты права.

— Дело не в том, кто прав. Дело в том, что если ты хочешь проводить с ней время, нужно принимать ее такой, как она есть. А если ты не собираешься больше ее видеть, тогда зачем ссориться?

— Думаешь, я должен извиниться?

— Как хочешь, но это не помешает.

В конце дня в понедельник я договорилась встретиться с Лизой Рэй, чтобы обсудить ее воспоминания об аварии, за которую ее судят.