"В" - значит вторжение

Она провела прошлую неделю, продавая драгоценности, которые забрала у Гаса и у своих предыдущих клиентов. Некоторые вещи она держала годами, беспокоясь, что о них могло быть заявлено, как об украденных.

Она дала объявление в местной газете, назвав это «распродажей фамильных драгоценностей», что звучало гордо и утонченно. Она получила много звонков от ищеек, которые регулярно прочесывали объявления в поисках выгодной сделки, продиктованной чьим-то отчаянным положением. Она оценила у ювелира все украшения и осторожно вычислила цены, которые были бы соблазнительными и не вызывали вопросов о том, как к ней попали эдвардианские или арт деко бриллиантовые серьги и браслеты от Картье.

Не то чтобы это было чье-то дело, но она придумала несколько историй: богатый муж, который умер и ничего ей не оставил, кроме украшений, которые дарил ей годами; мать, которая вывезла браслеты и кольца из Германии в 1939 году; бабушка, для которой настали тяжелые времена, и она вынуждена продавать фамильные ожерелья и серьги, которые ей подарила собственная мать много лет назад.

Люди любят печальные истории. Люди больше платят за предмет, к которому прилагается трагедия. Эти повести о мечтах и страданиях придают кольцам и браслетам, брошкам и кулонам ценность, которая превышает стоимость золота и драгоценных камней.

Она звонила владелице галереи каждый день, спрашивая, нашла ли она покупателя для картин. Она подозревала, что женщина просто морочит ей голову, но не была уверена. В любом случае, Солана не могла себе позволить с ней поссориться. Ей нужны были деньги.

Старинную мебель Гаса она распродала предмет за предметом в лавочки в разных концах города. Он проводил время в гостиной или спальне и, кажется, не замечал, что дом постепенно пустеет. От этих продаж она получила чуть больше 12 тысяч, что было не так много, как она надеялась. Добавить к ним 26 тысяч, которые еще лежали у старика на счетах, плюс 250 тысяч, которые она брала у местного банка как заем под залог дома, у нее будет 288 тысяч, плюс 30 на ее личном счете.

250 тысяч еще не были у нее в руках, но мистер Ларкин в банке сказал ей, что заем одобрен, и нужно только забрать чек. Сегодня ей нужно сделать персональные покупки, оставив Крошку присматривать за Гасом.

Крошка и старик нашли общий язык. Они любили одни и те же телепередачи. Они вместе ели толстые пиццы и дешевое печенье. Недавно она разрешила им курить в гостиной, хотя ее это очень раздражало.

Они оба плохо слышали, и когда орущий на полную громкость телевизор начинал действовать ей на нервы, она выгоняла их в комнату Крошки, где они могли смотреть старый телевизор, который она привезла из квартиры.

К сожалению, житье с ними двумя портило все удовольствие от дома, который стал казаться маленьким и тесным.

Мистер Вронский настаивал на установке термостата на 24 градуса, что заставляло ее задыхаться. Пришло время исчезнуть, но она еще не решила, что делать с ним.

Солана упаковала наличные в вещевой мешок, который хранила в задней части шкафа. Одевшись, она посмотрела на свое отражение в большом зеркале на двери ванной. Она выглядела хорошо. На ней был деловой костюм, синий и гладкий, с простой блузкой под ним. Она была респектабельной женщиной, заинтересованной в том, чтобы закончить свои дела. Солана взяла сумку и остановилась в гостиной, по пути к двери.

— Крошка.

Ей пришлось дважды окликнуть его, потому что они со стариком были погружены в телевизионное шоу. Она взяла пульт и выключила звук. Он удивленно поднял голову, раздраженный перерывом.

— Я ухожу. Ты остаешься здесь. Ты понял? Никуда не уходи. Я на тебя рассчитываю, что ты присмотришь за мистером Вронским. И держи дверь запертой, если только не будет пожара.

— Окей.

— Никому не открывай дверь. Я хочу, чтобы ты был здесь, когда я вернусь.

— Окей!

— И не огрызайся.

Она выехала на шоссе в сторону Ла Кесты, в торговый центр, который она любила. Особенно ей нравился универмаг Робинсон, где она покупала косметику, одежду и некоторые предметы для дома. Сегодня ей нужны были чемоданы для предстоящего отъезда.

Она хотела новые чемоданы, красивые и дорогие, чтобы обозначить новую жизнь, в которую она входила. Это было почти как приданое, о котором молодые женщины не очень заботятся в эти дни. Вашим приданым должно быть все свежее, аккуратно собранное и упакованное перед отъездом на медовый месяц.

Когда она входила в магазин, из него выходила молодая женщина, которая вежливо придержала дверь, позволяя Солане пройти. Солана взглянула на нее и отвернулась, но недостаточно быстро. Женщину звали Пегги, как ее там, кажется, Клейн, внучка пациентки, за которой Солана ухаживала пока та не умерла. Женщина спросила:

— Атена?

Солана проигнорировала ее и зашла в магазин, направляясь к эскалатору. Вместо того, чтобы оставить ее в покое, женщина последовала за ней, окликая ее резким голосом.

— Погодите минутку! Я вас знаю. Вы — та женщина, которая присматривала за моей бабушкой.

Она двигалась быстро, догнала Солану и схватила за плечо. Солана сердито обернулась.