В живых не должен остаться никто!

Олег попытался было что-то сказать, но из этой затеи ничего не вышло: изо рта, пузырясь, пошла ярко-красная кровь, и его слова просто потонули в тяжёлом, натужном кашле. Несколько капелек крови попали Марине прямо на сапоги и брюки. Это привело её в неописуемую ярость. Злоба так исказила её красивое, ангелоподобное лицо, что даже сам Молот невольно отшатнулся от неё.

Смачно выругавшись, Марина вновь принялась избивать Олега, норовя при этом попасть носком сапога ему прямо в пах. Избиваемый пытался защититься и это ещё больше распаляло Марину.

– На! На! Получай, сволочь!– в неистовстве приговаривала она, нанося свои яростные удары. – Получай! Получай!

Через пять минут избиваемый уже не шевелился и никак не реагировал на бесконечные побои. Увидев это, Марина подбежала к столику, схватила начатую бутылку водки и, неистово тряся её, вылила её содержимое прямо на окровавленное лицо жертвы. Это помогло… Олег слабо застонал и зашевелился. Марина радостно вскрикнула, чуть раздвинула ему ноги и, мерзко улыбаясь, наступила каблуком на его мужское достоинство…

От дикой боли у Олега потемнело в глазах. Нечеловеческий вопль вырвался у него из груди…

В это время пилот вертолёта что-то громко прокричал Молоту. Тот удовлетворённо покивал головой и, подойдя к Марине, сказал:

– Всё, хватит, девочка моя. Нашему гостю пора сходить. Время…

Марина, тяжело дыша, нехотя убрала ногу и, зло сплюнув, отошла немного в сторону. Молот присел перед Олегом и, довольно щурясь, словно чеширский кот, ласково так промурлыкал:

– Ну что, Олежек, дружок ты мой ненаглядный, пришла пора прощаться. Тебе и твоей семье пора выходить. Пилот заметил стаю волков, и мы хотим немного порадовать их. Да-да, ты правильно меня понял, Олег: вы и будете им нашим подарком. И напрасно ты распалялся тут, угрожая нам, скоро от тебя и всей твоей семейки и косточки не останется, вы сгинете навечно. И всем будет хорошо: ты встретишься с женой и сыном на небесах, ну а мы… ну а мы обмоем удачное завершение своей операции. Как говориться, каждому своё…

Тут к Олегу подошёл капитан Петренко, засунул ему в рот бутылку с водкой и, довольно посмеиваясь, прохрипел:

– На выпей, дружок, на посошок… Видишь, какой я добрый…

Вся компания дружно засмеялась.

Чтобы не захлебнуться, Олег принялся судорожно глотать огненную жидкость. Когда бутылка опустела, капитан Петренко рывком открыл дверь вертолёта и, указывая на неё рукой, картинно добавил:

– Ну, милости просим…

Снова послышался дружный смех.

Собрав последние силы, Олег тяжело прохрипел:

– Рано радуетесь! Я ещё вернусь! Я с того света вернусь за вами!..

– Ну что ж, будем ждать, – смеясь, проговорил Молот и, схватив за руку, поволок Олега к открытой двери. Петренко следом потащил труп его жены, а Марина – сына.

От открытых дверей вертолёта резко дохнуло холодом. Но Олег этого даже не почувствовал – он давно замёрз, да и к тому же, его сейчас волновало совсем другое. В его душе – последнее, что ещё жило в его умирающем теле – кипела ярость. И когда Олег увидел, как в открытые двери полетели трупы его жены и сына, он, собрав последние силы, яростно выкрикнул прямо в лицо Молоту:

– Не забывай меня, Молот! Жди! Я вернусь за тобой! Я вернусь за всеми вами!..

Договорить Олег не успел: мощный удар в лицо – и он, широко раскинув руки, полетел вниз, в чёрную пугающую бездну, навстречу своей смерти.

Олег падал спиной вниз и, сквозь раскрытые двери вертолёта, продолжал видеть улыбающиеся лица Молота, капитана Петренко и Марины. Они смеялись над ним, над его жизнью, над его смертью…

Олег в ярости замотал головой и из его глотки успел вырваться на волю последний, отчаянный крик его души:

– Господи, спаси меня! Не дай мне умереть! Я не могу уйти не отомстив! Не откажи в последней милости! Не отвернись от меня в скорбный час! Не откажи в милосердии!..

Однако его отчаянная молитва осталась без ответа – Бог молчал, а Олег продолжал падать в бездну и, по-прежнему, видеть ненавистные лица своих врагов. Они продолжали смеяться над ним. Но, к счастью, вскоре их лица поглотила чёрная мгла, а перед внутренним взором Олега, как при замедленной киносъёмки, потянулись кадры из его прежней жизни…

ГЛАВА 2

Январь 1998 года.

– Да что с тобой, Олег? На тебе лица нет. Заболел? – участливо спросил у Олега Петровича Вдовина его непосредственный начальник и, по совместительству, глава фирмы «Маршал» Вадим Станиславович Рокоссовский.

Олег сквозь силу улыбнулся.

– Да есть немного. Голова побаливает…

– Это ты простыл, наверное. Две недели холода стояли – столбик термометра никак выше минус тридцати не хотел подниматься… Вот что, Олег, иди-ка ты лучше домой, я отпускаю. Сейчас без пяти минут четыре, к тому же сегодня пятница – завтра выходные, отдохнёшь, подлечишься и со свежими силами в понедельник возьмёшься за работу. Иди домой, хворые работники мне не нужны… Шучу, конечно. Иди, давай отдыхай…

– Спасибо, Вадим Станиславович. А документы я возьму с собой, поработаю дома…

– Э, нет, никаких документов. Отдыхай и лечись. А то превратишься к сорока шести в такого же дряхлого старика как я…