В жерле вулкана

– Хотя полковник Ибарра верит.

– Разве?

– Конечно. Как и остальные.

– Понятно. – Теперь Мерсер уже задумался, как бы попроще выставить этого сумасброда из каюты и вообще с лодки.

– Мистер Мерсер, разве вас не удивляет, что Ибарра знает об этой аварии?

Мерсер поставил стакан на стол и молитвенным жестом сложил руки перед грудью.

– Вот что, Джек. Вы наверно удивились бы, узнав, что никогда не слышал о таком полковнике?

– Вы этого не говорили.

– Я не говорил? – Он потер ладони, задумавшись над последними словами.

Это было чертовски верно: он этого не говорил. Он всего лишь позволил говорить этому парню, потому что почувствовал странную симпатию к этому Лайми, который пришел сюда с лихорадочным блеском в глазах и стал рассказывать, что агуадорское правительство будет против его затеи, что много народу не верит в то, что обломки находятся там, и так далее. Что-то не складывалось, а из великих зеленых глубин к нему взывали русалки: «Не ввязывайся в это дело, Куги, не ввязывайся…»

– Я скажу вам еще немного, – продолжал тем временем Лайми. – Это не трудное погружение. Глубина порядка ста тридцати ярдов, а место – приблизительно пятьдесят миль на запад и десять градусов к югу от Пуэрто Фуэго. Там с севера на юг тянется подводное плато, и на нем находятся обломки. Именно поэтому глубина не так велика. Теперь вы представляете себе место, о котором я говорю?

Куги Мерсер взялся за бутылку, но англичанин накрыл свой стакан рукой, так что он налил только себе и выпил в одиночку. Странность теперь состояла в том, что парень говорил дело.

– Да. А теперь, мистер, скажите, насколько большой была авария?

– Это авиалайнер.

Мерсер, моргая, уставился на него. Внезапно он понял, что этот парень очень, очень серьезен.

– Валяйте дальше, Джек.

– Вы давно находитесь в Пуэрто-Фуэго?

– Шесть месяцев, может быть чуть-чуть подольше.

– А где вы были два года назад? В марте 1961?

– В шестьдесят первом я копался на Фиджи.

– Вы, конечно, не помните газетных новостей. Трансокеанский авиалайнер-10, направляясь в Сан-Доминго, упал в море неподалеку от этого побережья. Было проведено обычное расследование, закончившееся ничем, так как не удалось обнаружить никаких вещественных свидетельств катастрофы. По ряду причин моя компания – Трансокеанские авиалинии – начала новое расследование. Я полагаю, что аварию все же кто-то видел. Все, чего мы хотим от вас – сделать фотографии или по крайней мере подтвердить, что самолет находится там. Тогда мы поднимем его.

Мерсер на две минуты задумался, глядя в пространство.

– Еше одни вопрос. Как получилось, что так много народу хочет помешать найти самолет?

– Мы подозреваем саботаж.

Мерсер кивнул.

– Если вы находитесь здесь уже шесть месяцев, – продолжал Рейнер, – то у вас должны были появиться друзья на берегу. Некоторые из них пожелают остановить этот поиск, если узнают о нем.

– Конечно, у меня есть друзья. Но моя работа – это не их, а мое дело. – Он твердо взглянул в лицо своего клиента. – К тому же здесь есть и люди, не являющиеся моими друзьями, которые также могут попытаться остановить меня. Как далеко, по вашему мнению, они могут зайти?

– Они не остановятся перед убийством.

– Ф-фух. Это становится все интереснее. Вы будете готовы завтра к заходу солнца?

– Да.

– Значит, Джек, назначаем свидание.

Ночью задула трамонтана[14] и к утру улицы были запорошены вулканическим пеплом. Уличное движение почти остановилось, так как колеса вздымали в воздух тучи пыли. Ближе к вечеру ветер стих, жара вернулась, и люди снова принялись искать убежища от солнца. Бары заполнились посетителями.

В тени ящиков на причале около бара Салидизо неподвижно лежали, распластавшись, бездомные собаки; они лишь иногда подергивали шкурой, отгоняя мух. Старуха дремала, сидя по-турецки. Она сгорбилась, на коленях у нее лежала рыболовная сеть, а в пальцах бессильно повисших рук были зажаты игла и нить каболки.

Рейнер присоединился к кучке людей, входивших в бар. Он заказал перно и осмотрел помещение, словно рассчитывал увидеть здесь знакомого. Его взгляд бесстрастно пробежал по лицам: испанский креол, индеец с побережья, метис, мулат, залетевшие на край света сыновья сыновей царей Аравии и инкских принцев, заброшенных сюда некогда пассатными ветрами, и поселившихся на этом берегу. Лишь немногие их них смотрели на Рейнера. Один из них был красивый юноша-левантинец.[15]

Несколько зазывал играли в покер. Гидросамолет местной линии должен был прорезать гавань белым пенным следом только через час…

Владелец оказался рядом, в глубине бара. Рейнер подошел к нему и просил на ухо.

– У вас не оставляли ничего для сеньора француза?

Ответный жест означал, вероятно, предложение подождать. Рейнер снова сел, праздно глядя на лица. Левую руку он положил на колени, так как его то и дело толкали люди, пробиравшиеся между его столом и стойкой вглубь помещения, откуда вздымались самые густые клубы дыма марихуаны.