Читаем В землю Ханаанскую полностью

— Я женился на тебе, думая, что ты будешь гордостью моего дома, а не срамом и позором его. Разве водится где-нибудь, чтобы к гостю и к другу мужа относились бы так враждебно, как сделала это ты? В моей жизни я довольно пользовался почестями и могу уступить часть их другому. А ты честолюбива и хотела стоять во всем и везде выше других. Осия был прав, сказав, что твое сердце холодно и в нем нет места для любви; любовь же всегда бывает горяча и греет других.

С этими словами он повернулся и ушел в неосвещенную часть палатки, а Мирьям осталась одна и задумалась.

Она даже упрекала себя в том, что, снискивая любовь народа, не сумела сохранить привязанности мужа. В палатке ей стало как будто душно; она вышла на чистый воздух, но и тут чувство крайнего недовольства не давало ей покоя; она порешила опомниться, пока было время, и примириться с мужем; но, вернувшись обратно в палатку, она узнала от невольницы, что Гур вернется только с рассветом, так как проведет ночь у сына. Это известие опять укололо ее самолюбие и на следующее утро, когда вернулся ее муж, она холодно приветствовала его. Правда, Гур вернулся не один, а со своим сыном Ури.

Старик был серьезен и озабочен, так как утром мужи из колена Иудина собрались и порешили, что предводительство над войском может быть передано только человеку из их племени.

Гур ссылался на Моисея, но старейшины колена Иудина не приняли этого во внимание, и дело начало принимать дурной оборот.

<p>XXVI</p>

Народ между тем отдохнул за ночь, утолил у ручья жажду, подкрепил себя пищею и с восхождением солнца собрался в дальнейший путь.

Все колена радовались возвращению Иисуса Навина, за исключением колена Иудина, мужи которого по-прежнему называли воина Осиею и не признавали его нового имени.

Юноши же, сражавшиеся под его начальством и разогнавшие египтян, рассказывали о храбрости Иисуса Навина, а старый Нун справедливо гордился своим сыном.

Утром идти было хорошо, но когда солнце стало подниматься выше, наступила нестерпимая жара, усилившаяся до того, что люди и животные изнемогали.

В полдень был сделан привал, но солнце сильно жгло, а тени нигде не было, чтобы освежить разгоряченные головы, так что народ стал проситься двинуться вперед, думая найти дальше источник для утоления томившей его жажды; но мало-помалу жар стал спадать, солнце склонялось к западу и повеяла прохлада. Но вдруг отряд, шедший впереди для прикрытия полчищ, остановился, — это было сделано по совету Иисуса Навина, — а за ним остановились и все. Несколько рук и посохов указывало по одному направлению и все были поражены невиданным зрелищем.

Раздался возглас удивления; запекшиеся уста, не открывавшиеся в продолжении дня, открылись и громогласно выражали свой восторг; все толкали друг друга, даже прокаженные, шедшие позади всех и те пробивались вперед; да, всем хотелось взглянуть на гору, с которой Бог отцов повелел Моисею вести евреев в землю, кипящую медом и млеком.

Как пламенел, но не сгорел куст, из которого Моисей услышал голос Иеговы, так точно и теперь вся гора была точно объята пламенем, а ее семизубцовая корона высоко поднималась к небесам. Утомленные и измученные жаждою евреи, казалось, на минуту забыли обо всем, любуясь священною горою, возвышавшеюся перед ними во всем своем величии; но вот светило дня совершенно скрылось и на небе оставались только пурпуровые облачки; тогда евреи двинулись в дальнейший путь. В стране Алус, куда они прибыли, также не нашлось воды, потому что кочевавшее здесь племя, прежде чем сиять палатки, забросало источник камнями. Опять начались стоны и жалобы; твердой пищи было довольно, но никто не хотел до нее дотронуться, потому что всех томила жажда; многие даже не разбивали палаток, потому что ночь была теплая и можно было расположиться на открытом воздухе. Все ждали возвращения Моисея, который обещал присоединиться к народу в Алусе; он знал, что нужно делать, чтобы избавить народ и скот от томительной жажды.

Аарон вернулся, а Моисея не было; народ стал бунтоваться и везде, где только показывался этот красноречивый старец, на него сыпались угрозы; его увещания не действовали, а только еще более раздражали народ.

Мирьям, по приказанию мужа, отправилась уговаривать женщин, но одна из них, кормившая ребенка и потерявшая от истощения молоко, подняла было камень на пророчицу.

Старика Нуна и его сына народ слушал лучше. Гур сам привел Иисуса Навина к народу и объявил, что это их будущий полководец.

Иисус Навин и его отец стали рассказывать мужам израильским о плодородных оазисах амалекийцев, утверждая, что это место недалеко и что евреи с оружием в руках прогонят оттуда врагов, так как последние очень немногочисленны; если израильские воины будут также храбро сражаться, как при рудниках и в долине Дофка, то, с Божиею помощью, они одолеют дикое племя и отдохнут на плодородной, обильной источниками почве.

После полуночи Иисус Навин, переговорив со старейшинами, собрал ратников, разделил их на отряды, дал каждому из них подходящего начальника и объяснил им значение команды, которой они должны были следовать.

Перейти на страницу:

Похожие книги